Сидел однажды Лев голодный и печальный
Под сенью вялых, чахнущих кустов.
Всех здешних мест большой начальник,
Он дичи прозевал улов.

Случайно мимо узкой тропкой
Медведь огромный и довольный шёл.
С достоинством, походкой неторопкой
С кувшином мёда он в берлогу брёл.

Из дальних прибыл он краёв, устал,
Проделав много вёрст, покуда брёл,
Но грустного увидев Льва, он подошёл,
Поговорить решив, и перед мордой встал.

- Великий Царь зверей, ты отчего невесел?
Не грозен рык и так понурил взгляд?
Ты властвуешь, что ж голову повесил?
Перед тобой стоять должны все вряд!

- Ох, если бы. Какой я ныне Царь?
И лес зачах, и высох луг, всего перечислять не буду,
Это не то, что было встарь,
Когда лишь процветание повсюду.

Болотный Змей обижен вечно чем-то,
Коварный Лис метается к врагам,
Какие-то Удоды мутят воду,
Куда ни глянь - везде бардак и срам.

Нахмурился Медведь. Поставил даже наземь мёд.
- А Тигры, Барсы где твои, что не помогут господину?
- Тигр - не какой-нибудь удод,
Сбежал он с горя жить в низину...

Медведь не тратил больше слов.
Поднявшись на опушку леса,
Увидел он завал в реке стволов,
И навалился всем огромным весом.

Летели в него камни, ветви, грязь,
Занозы крупные впивались в шкуру отовсюду,
Но дела не бросал, однажды навалясь,
Пока не разметал он всю запруду.

Живящей влаге путь освобождён,
Воспряли травы на лугу и лес,
Дождём умыт, он птицами полон;
Медведь же взялся за повес.

Лягушек наловил болотным Змеям.
Бельчатам шишек он еловых сбил.
Удодов клацаньем клыков прервал затеи,
И к бегству прочь приговорил.

Вернулись из низины Тигр с Тигрицей,
А на полянах Лани появились,
Щебечут всюду весело Синицы,
Бобры, Кроты, Косули зарезвились.

Устал Медведь. В грязи вся шерсть.
Свалялась, клочьями повисла, где вообще осталась...
Зато теперь всем есть, что съесть,
Из дел насущных оставалась малость...

Лес ожил, и не знали бы печали,
Но ведь, как водится, завистники нашлись.
Царю все уши клеветою прожужжали,
Приказ Медведю передан: "Явись".

Явился он пред очи Льва.
- Сказали мне, ты ходишь грязен,
Висит с боков прилипшая трава,
Да и на морду стал ты безобразен...

Клык левый где? А к Белке ты зачем
Полез на дерево с вопросом?
А Змеям ты лягушек роздал всем,
Изъяв с болота их без спроса...

Мне с жалобами приползал и Змей,
И Лис, ну а почто совсем прогнал Удодов?
Жилось вольготно им и без твоих затей,
А ты прогнал их, как уродов...

А обижал зачем Осу,
Отняв её весь мёд?
Творишь что хочешь ты в лесу,
Следов никто не разберёт...

Медведь от гнева слова вымолвить не мог.
- Великий Царь, КОГО послушал ты?!
Еды на дерево я Белке приволок,
Осы съел мёд, но подарил цветы!

Клык я сломал, ворочая бревно,
Которое Бобра плотину придавило,
В грязи я весь, но душу всё равно
Удодское дерьмо не замутило!

Оправдываться не в чем пред тобой.
А хает - трутень после сытного обеда.
Бревна в глазу своём не видит он порой,
Заметивши соринку у соседа!

Клыками клацнувши, ушёл Медведь.
А за спиной его уже был слышен шум.
Анархию учуяли Удоды ведь
Чтоб щебетать, не нужен нынче ум...

Доели Змеи всех лягушек на болоте,
И снова воцарился голод там.
Жужжащая оса притихла на пол-ноте,
Среди цветов увядших - недовольный гам.

- А где Медведь?! - вдруг Ёжик завопил.
- Да, он помочь обязан! - поддержали Галки,-
Он от зари и до зари ходил,
Но так не принёс для гнёзд нам палки!

- Какой кошмар! - поддакнула Бобриха.-
Он даже нам плотину не достроил!
Видать, хлебнуть придётся лиха,
Зима же скоро... Вот устроил!

Один лишь Лев молчал и думал.
О том, что при такой работе
Их с Тигром сил не так уж много,
Чтобы управиться в болоте...

Медведь же средь высоких трав
Шёл гордо с совестью спокойной,
На гвалт Удодов начихав,
Листвы вдыхал он запах сонный.

Он вспомнил о Медведице своей,
Она милее наглых тварей, кеми правил,
Да и берлоги стены породней
Неблагодарного болота, что оставил.

Как зимовали всё зверьё и Царь -
О том история молчит.
Полуголодно, явно, как и встарь,
О чём ленивый только не кричит.

Надежда на весну осталась лишь.
А вдруг Медведь, проспавшись, всё простит?
И снова воцарится гладь да тишь...
Но ласточка с весною не летит.