ПРОЛОГ.
"Каждый раз, когда я начинаю читать новую книгу, я вижу перед собой одни и те же слова. Они описывают яркий день, темную ночь или яростную бурю, смотря с чего начинается приключение. Я с самого начала могу предугадать, как начнется тот или иной рыцарский роман, которые любят благородные дамы или дочери купцов. И поэтому мне хотелось бы избежать этого в своей книге, но, боюсь, традицию нарушить будет не так-то просто..." - с гусиного пера на лист капнули чернила. Мужчина с каштановыми волосами до плеч, в откинутом назад худе поверх пары суконных рубах, писавший эти строки, вздохнул и левой рукой разгладил усы. Рядом на стол с шумным стуком опустилась пивная кружка; часть ее содержимого плеснула на стол, капелька попала на бумагу.
- Чего у тебя такое задумчивое и печальное лицо? - весело спросил приятель писателя, поправив фальшион у себя на поясе и усевшись за этот же стол. - Пиво, девки, жратва - и ты не весел? Когда это тебя не приводило в восторг?
- Я говорил тебе, что хотел что-то изменить в своей жизни. Помнишь? И сейчас настал тот переменный момент. Я решился написать книгу.
- Книгу? - собеседник с интересом уставился на аккуратные строчки. - Ни черта не понимаю.
- Погоди.
Длинноволосый мужчина промокнул перо в чернильнице и продолжил.
"У меня много друзей, которых я приобрел в долгих странствиях, хотя я еще не стар. Здесь они будут жить своей второй жизнью, и все, что вы прочитаете - чистая правда. Все описываемые события произошли на самом деле, хотя о кое-чем мне хочется навсегда забыть и представить, что это страшный сон. Но, раз уж я начал, я изолью свою душу перед читателем полностью, без остатка. Таков мой долг перед самим собой."
- Долл Странник! - писателя вдруг орошил холодный поток. Первая страница была безнадежна испорчена: пиво разлилось по книге большой лужей, и большая его часть досталась самому писателю. - Что б я сдох! Наконец-то мы встретились! Эй, ребята! Это же Долл! Денег за его голову нам хватит на месяц отдыха в самой лучшей корчме города! - полупьяный голос огласил это на всю таверну. Почти все лица с интересом обернулись на говорившего.
Долл вздохнул и глянул на своего товарища с фальшионом. Не говоря ни слова, выдернул из ниоткуда нож и, вскочив со стула, развернулся и полоснул им по горлу пьянчуги. Кровь замарала и без того не очень чистую страницу.
День начинался как обычно.

ГЛАВА 1
Звали его Долговязый Бил, и это имя полностью оправдывало внешность: отросшие волосы, редко когда стриженные и чесанные, худое и высокое тело, руки длинные и загребущие. В то время, когда его уличные друзья ростом поменьше свободно обворовывали купцов и покупателей на рынке, он с пращой и мешочком камней в лесу и на болот охотился на уток. Дело опасное: ходил он всегда один, и, если попадал в трясину, часто терял надежду выбраться. Несколько ошибок чуть не стоили ему жизни, но со временем он стал осторожнее и опытнее. Еще одной ошибкой было притащить селезня домой: мать, старая жирная развалюха, наорала на Била, отобрала птицу и втихомолку сожрала сама, хотя сделала вид, что выкинула. Все очень просто: если тебя увидит лесничий охотящимся в лесу, отрубит пару пальцев. Никто, кроме благородных, не мог убивать животину ради развлечения и, тем более, ради пропитания. Так что Долговязый Бил жил такой же опасной, но сытной жизнью, что и его более пронырливые друзья-воришки.
В одиннадцать лет Билли все чаще стал убегать в лес от матери, чтобы спокойно пожить в одиночестве, зажарить и съесть очередную дичь, избежать побоев, в конце концов. Знал тайную тропинку к своему логову только он. Через лес, к скалам, на которых росли разве что кусты. Снова через лес, в пещере у реки. Сначала там лежали только праща и запас снарядов к ней, затем ржавый охотничий нож, смена одежды, кресало, немного денег, мешочек соли. Бил мог исчезнуть в лесу на неделю, оставив все горести серой мальчишеской жизни позади.
Жил он в городке под названием Унылая Топь. Казалось бы, что может быть унылее городка с таким названием, тем более затерявшегося в глуши, вне оживленных торговых путей, без путешественников, денег и войны... Но даже тут детский мозг как-то придумал способ развлекаться.
Старый стражник Хоб снова уснул на посту, приобняв копье. Казалось бы, это было вполне ожидаемо, но он вздрогнул, когда гнилое яблоко попало ему по лицу.
- Старый глупый стражник Хоб получил яблищем в лоб! Неча было засыпать, получай-ка в лоб опять! - звонко выкрикнул долговязый мальчуган и снова запустил в старика яблоком.
- ! Опять ребятня! А ну, успокойтесь, а не то я вам такой трепки задам! - заохал седой охранник.
- Хоб ворчит на старый лад - поцелуй-ка меня в зад! - бесстыже засмеялся Бил и показал язык.
- Ну, держись, оторва! Отделаю так, что мамка родная не узнает!
Но паренек уже бежал, хохоча во весь голос. Он свернул с главной улицы, по которой время от времени проезжали мимо Унылой Топи путники и караваны, и припустил через дворы к окраине. Вот свинья, копошившаяся в грязной луже - Бил перемахнул через нее и чуть не упал рядом. С трудом удержав равновесие, он огляделся: не видел ли кто? Хмыкнув себе под нос, пустился дальше, обходя старые бочки, ящики, перепрыгивая через заборы и ограждения. А вот и полусгнивший развалившийся частокол, окраина городка.
Остановившись, Бил огляделся.
- Эй, я здесь! вы где? - он надеялся увидеть своих друзей, с которыми договаривался сходить на рыбалку.
- Что, не ожидал? - из-за угла деревянной избенки вышел подросток, весь изляпанный грязью. Он поковырял в носу и сплюнул. - Не думал, что я знаю про место ваших встреч?
- Ты что тут делаешь? - помрачнел двенадцатилетний мальчуган.
- Ты как-то хотел украсть у моего отца кошель. Думаешь, я так просто это оставлю? Тебя ненавидит половина города, в том числе и я, и не за просто так. После того, как я тебя отметелю, ты отучишься воровать.
- Ха, я бы тебя сам отметелил, не приведи ты с собой Мику. Уж у своего папаши ты нахватался привычки все делать с помощью холопей, - Бил снова показал язык, поднял с земли камушек и метнул его точно в голову Тону. Мика, еще один подросток, подбежал сзади и хотел было схватить Била, но тот кошкой извернулся, и подлое нападение сорвалось. Подножка, и дружок Тона бухнулся в грязь.
Бил снова бросился прочь, добежал до дыры в частоколе и выскользнул наружу. За ним спешили изо всех сил, но все-таки он оторвался благодаря своим длинным ногам. Остановившись уже в глубине леса и отдышавшись, мальчик победно хмыкнул и прогулочным шагом отправился по знакомым дебрям к реке.
Сегодня мать снова останется ночевать в доме одна. Но возвращаться было нельзя: Мика и Тон найдут его и тогда уж точно не упустят, да и Хоб может надрать зад. Значит, из планов на остаток дня было провести ночь на берегу реки, в своей теплой обустроенной пещере.
Это был обрывистый берег, на склоне которого росла трава и мелкие кустики. Чуть выше нагромождались скалы, и в одной из них имелась глубокая ниша. Вроде бы ничем не примечательные камни, но еще глубже, если отодвинуть внушительный валун, скрывались пожитки Била. К вечеру мальчик уже жевал просоленное мясо добытой на прошлой неделе утки перед бездымным костерком.
Вода от дождя или реки не заливалась внутрь, и поэтому подросток спал на толстом слое сена и мягких еловых веток. Ночью, конечно, внутрь задувал сырой и холодный ветер - дело-то к осени, но вместо одеяла была использована запасная куртка. Выспавшись вдоволь, Бил разворошил костер и принялся привычно заниматься какими-то своими делами.
Он положил пращу рядом с собой, расчитывая провести день в охоте, и уже собрался было уходить, как его горла коснулось что-то холодное и острое, и за плечо не схватилась сильная рука.
- Что ты забыл здесь? Браконьер? Рыбак? - спросил мужской голос, и Бил испугался.
- Я-я всего лишь мальчик, господин, не трогайте...
- Деньги есть с собой, мальчик?
- Д-да, там, в кошельке, внутри... - уличный сорванец на всякий случай прятал там несколько медяков. Рука на плече и нож у горла исчезли. Бил через силу обернулся и увидел мужчину в плаще, ищущего кошель внутри пещеры. Недолго думая, подросток схватил свою пращу, как следует раскрутил и влепил злодею камешек в голову.
Тот закричал и упал на землю, и Бил рванул прочь, оставив позади все свои сокровища. Он бежал очень быстро, быстрее, чем от Тона и Мики, и все же недостаточно быстро. С проклятиями разбойник позади натянул лук и выстрелил. Стрела прошла совсем рядом, но мальчик уже скрылся за кустами. бежать, бежать! Все случилось очень быстро. Некогда было думать или гадать, что произошло, сейчас надо было спасать свою шкурку от вооруженного мужика. Только у самого частокола он вздохнул спокойно.
***

Так это произошло со мной впервые. Тогда я еще не вполне понимал, что такое смерть, и не ожидал, что разбойник окочурится. Конечно, это звучит странно и неправдоподобно: ребенок, убивший взрослого и сильного противника. Но это так. Я стал убийцей в двенадцать лет.

***

Харли потыкал палкой в подгнивший труп. Мухи ползали по лицу, глаза и уши съели какие-то звери, а из раны на голове натекло застывшей уже крови. Зеленый просторный плащ полностью покрыл тело, оставив под солнцем только сапоги, руки и голову.
- Да мертвый он, говорил же я, - подрагивающим голосом сказал Бил. Он привел Харли и Гвина к своему убежищу, уже не намереваясь когда-либо ночевать в нем.
- И что теперь будешь делать?
- Рядом река. Нужно сбросить его в реку, - заплетающимся языком сказал Бил. - Помогите мне.
- А вдруг у него есть что-то полезное с собой? Деньги, или нож там...
- Да, нож у него есть... Но я же не стану обыскивать мертвого человека...
- Я уже сотню раз обворовывал обычных людей, почему бы мне не сделать то же самое с мертвецом? - Харли отбросил палку, сглотнул и неловкими негнущимися пальцами залез под плащ. Поднатужившись, перевернул разбойника на спину. Отстегнул пояс с медным хвостовиком и блестящей пряжкой, отложил в сторону. Глухо звякнула кожаная ташка. Далее к числу трофеев прибавился нож в простых ножнах, небольшой боевой топорик.
- Больше у него ничего полезного, скорее всего, нет.
- Потащили его к реке, - Бил скинул рубаху, взялся за плечи смердящего трупа и потащил по камням. Харли и Гвин поспешили помочь ему. Втроем они скатили разбойника по крутому склону у реки, затем затащили глубоко в воду. Через некоторое время он скрылся вдали.
- Никому ни слова. Он угрожал мне, хотел меня убить, - сказал мокрый Бил, когда вылез на сушу и натянул рубаху. - Я оставлю себе ташку и топор, остальное можете забрать себе.
- А вдруг кто-нибудь узнает? Что тогда? - с ужасом в голосе спросил Гвин, не очень общительный мальчуган, которого увиденное повергло в шок.
- Никто не узнает, если только вы не скажете.
Разбойник имел при себе лук и стрелы. Кровь виднелась у самой пещеры, но труп спустя неделю после всего произошедшего они обнаружили почти у самого обрыва: тот прошел или прополз несколько футов, орошая все вокруг своей кровью. Голова почернела и опухла, и Бил с ужасом вздрогнул, вспомнив, как стрела пролетела мимо. Если бы разбойник не был так сильно ранен, то точно попал бы ему прямо промеж лопаток.
- Что теперь будешь делать? Как охотиться, если в лесу завелись разбойники? - спросил Харли, первый в городе карманный воришка.
- Убитого наверняка хватились бы и нашли, но, раз он неделю пролежал на месте, значит, был тут один. Бояться нечего... Наверное.
Трое мальчиков с опаской посмотрели на лес, подступающий к реке, и договорились никогда не рассказывать никому о том, что здесь случилось. Втроем они зашагали обратно в город, ведомые Билом.

***

Впоследствии я не раз вспоминал этого разбойника, даже когда со мной случались вещи пострашнее и опаснее. Кем он был, почему взялся именно в том месте и в то время? Что руководило его разумом, когда он захотел ограбить ребенка? Был ли это лесничий или дезертир, скрывающийся от армии и закона, или же простой забулдыга, скитающийся по свету в поисках заработка? Судя по тому, что я нашел в его сумочке, он был воином. Он убивал людей, многажды бывал в сражениях, дрался за свою жизнь с могучими противниками и был убит... Ребенком? маленький камушек, которым я убивал уток, попал ему в голову, и за несколько часов человек превратился в гору мяса. Какая смерть может быть нелепее? Разве только утонуть в дерьме. И если для меня это был толчок в жизни, этап, когда я мог оттолкнуться от смерти этого безымянного воина, то для него самого это была жирная, нелепая и несвоевременная точка. Но так, видимо, рассудили боги, и кто я такой, чтобы оспаривать их решения? Я был исполнителем их воли, такой же нелепый, как и кончина моего первого врага.

ГЛАВА 2.

Унылая Топь находилась на окраине страны, в дебрях, окруженная болотами и лесами. Через нее проходил Долгий Тракт, петляющий между горных отрогов, перескакивающий через реки и пересекающий границы. В пятнадцати дневных переходах с Леминардом граничило королевство Тория, известное своими угольными шахтами и кузнечным мастерством. В Торию и из Тории время от времени двигались караваны, груженые провизией, инструментами, углем, рудой и изредка оружием. Земли вокруг Унылой Топи принадлежали королю Гецианту, затем герцогу Солсберийскому, после него виконту Жулиану де Везирин, и в последнюю очередь барону Жоффруа де Цепу. Барона в лицо знали только старики, почти прожившие свой век: Жоффруа был стар, болен и редко когда покидал свой замок. Зато по Тракту то и дело шмыгали его приказчики, гонцы, чиновники и люди попроще. От них жители Топи узнавали о том, что происходит в мире вокруг. В Леминарде чума - хорошо, что не в их стороне. Война началась - ну так это с Вольными Городами, тьфу-тьфу-тьфу. Барон наконец-то показал нос из замка и начинает сбор ополчения? Вот это уже интереснее. Вроде и не с кем воевать, а вроде бы и боязно: а ну как и в их богом забытый городок вербовщики нагрянут? С каждого двора по мужику, именем Его Величества и виконта Жулиана! А не пойдешь, так древками копий погонят.
Билу из Топи шестнадцать лет. Такой же чумазый, нос сломан, под глазом синяк. Тощий, долговязый, в кое-как пошитой одежке, сидящей на плечах мешком. Волосы свисают ниже ушей, иногда мешая глазам. Когда по единственной улице с шумом начал ходить народ, парень оторвался от погрузки ящиков на телегу и с интересом взглянул на происходящее.
Десятка три мужчин, женщин и детишек собралось на подобии площади с колодцем посередке. Еще примерно столько же подтягивалось со всех сторон - что-то очень интересное собрало половину населения городка.
- Иди, глазей уж. Свое на сегодня отработал, - пробормотал купец и отсчитал пять медяков парню. Бил принял деньги и с радостью присоединился к общему собранию. Он поискал в толпе знакомые лица: еще больше постаревший Хоб, Тон, Мика, вон рукой машет Харли, бежит, спотыкаясь, недотепа Гвин. Даже сам бургомистр соизволил оторвать свой геморройный зад от подушек и лично поговорить с баронским посланником.
В том, что столпотворение создал гонец, сомнений не возникло: зеленое дерево на красно-черном фоне, герб барона Жоффруа. Большая сумка на поясе, короткий меч и вязаная шапочка с воткнутым в нее над ухом пером.
Бил протолкался поближе, к своим друзьям и приготовился слушать.
- Война, - усталым голосом огласил новость гонец. - Тория развязала войну. Его Величество Гециант Смелый, второй сего имени, имел неосторожность плохо высказаться о жене Его Величества Дориана, и притом прилюдно. Его Величество Дориан предложил Его Величеству извиниться, но Его Величество отказался. В итоге король Дориан решил сам заступиться за честь своей жены, а наш король выставил своего верного рыцаря сира Атласа де Лотегю. В поединке король Тории был убит. Его вассалы присягнули наследнику Дориана, и Его Величество Годфрик развязал войну.
- Горожане! Как известно, от нас до Тории всего полтора десятка дневных переходов, но Долгий Тракт - не та дорога, по которой будет наступать одна из сторон. Я уверен, нам нечего бояться, - провозгласил бургомистр. - Однако наш правитель, барон Жофруа де Цеп, намерен присоединиться к королевской армии, и теперь собирает ополчение. Ему нужны только добровольцы - наши войска сильны, хорошо вооружены и не знают поражений. Если кто из вас хочет вступить в отряд барона, заработать славу и денег, тот пусть завтра утром собирается на площади.
- То есть, никого поневоле забирать с собой не будут? - осведомился кто-то из толпы, и бургомистр ответил отрицательно. Горожане бурно пообсуждали новость до самого вечера, и только потом разошлись по домам. Бил со своими друзьями решил провести время в таверне, имевшей название "Водяной". В их городке все названия были связаны с водой.
Гонец тоже остановился в таверне - ему завтра вместе с добровольцами, если такие найдутся, ехать в обратную сторону, на северо-запад.
- Итак, друзья, настал тот вечер, когда мы можем что-то решить для себя, - торжественно начал Бил, когда он, Харли и Гвин уселись за одним столом. - Раз уж началась война, мы можем в ней поучаствовать.
- Таскать копье в ополчении, чистить казармы и получать от командиров? - поморщился Харли.
- Я знаю, что ты во всем найдешь плохие стороны, но не заметишь хороших. Если будет сражение, мы одержим верх и соберем богатые трофеи.
- Если мы победим. И даже если победим, нас могут убить. Шанс получить прибыль очень маленький, в отличии от стрелы в бок, - не сдавался Харли.
- Выбор будет не из легких, я понимаю. Но сейчас нам все равно нечего делать, а поговорить есть о чем. Возьмем чего выпить, только каждый платит за себя, - предложил Бил.
- У меня денег нет, - буркнул Гвин.
- Я поделюсь с тобой. Стырил у какого-то караванщика серебряник в толпе, - ухмыльнулся воришка, а Бил только покачал головой.
- Я у этого караванщика честно заработал пять медяков.
- Увы для тебя, но я умею воровать.
Юноши заказали у трактирщика выпивки и простой еды.
В это время в трактир ввалился гонец в запыленной одежде. Он приказал поднести ему вина и печеного цыпленка, и хотел бы присесть в одиночестве, но не нашел свободных мест. Тогда он подошел к столу Била и спросил разрешения составить им компанию.
- Садитесь, господин, мы не высокого рода, чтобы вам отказать, - подвинулся Бил.
- Я простой посыльный, не воин, не книгочей и не пахарь. Я просто доставляю вести и получаю за это свою законную плату, - гонец, видимо, очень устал за этот день и весьма проголодался, так как жадно вцепился зубами в горячего цыпленка.
Дав ему наесться и утолив голод самим, юноши не смогли удержаться от расспросов.
Как обстоят дела у барона Жоффруа? Сколько он будет платить? Где сражения будут и что там вообще и как?
Гонец неохотно отвечал на их вопросы. В месяц ополченцу выплачивается пять серебряных жалования, остальные же деньги он может взять в бою. Служба составляет год, затем отслуживший ополченец может возвращаться к себе домой. Дезертиров казнят. В войске у барона двести ополченцев, тридцать лучников, десятка два всадников и пара рыцарей. Еще гвардия - полсотни латников. Вот и все войско.
- И много ли барон с таким навоюет? - с сомнением в голосе спросил Харли, и гонец ответил, что у господина виконта будет своя армия, и отряды двух баронов и князя-епископа будут входить в нее. С этими силами господин виконт собирается воевать с Торией, впрочем, прочие герцоги и графы имеют все свои войска, и под королевским флагом объединится только часть из них.
- По крайней мере, так было во время всех войн с Торией и Вольными Городами тоже, - закончил вконец утомившийся гонец и подозвал служанку, дочку трактирщика. Пока она убирала со стола, он притянул ее к себе, усадил на колени и взял за грудь.
- Не здесь, - шепнула она, встала и закончила убираться, после чего поманила вестника за собой наверх, где располагались комнаты для посетителей.
- Так вы что-нибудь решили? - спросил Бил, глядя на своих немного осоловевших после пива друзей.
- Нам всего по шестнадцать лет, могут и не взять, - вяло отмахнулся Харли.
- Как знать. Я долговязый, высокий, меня возьмут.
- Ну так ты и иди в это ополчение, а я не хочу, - заключил Харли и заказал еще выпивки.

Поздно ночью Бил возвращался домой. Ноги заплетались, в глазах стояла муть, а мысли шебуршились в голове, как крысы в амбаре. Открыв скрипучую дверь из покосившихся и ссохшихся досок, он ввалился в хибару и отыскал взглядом свою кровать.
- О-о-опять ты, пьянь драная, домой за полночь пришел! - раздался визгливый голос, и из темноты появилось бледное опухшее лицо с крысиными глазками. - Засранец, опять просидел весь день в таверне? А когда мать твоя помирать будет, стакан воды ей поднесешь?
- Отвали, - буркнул Бил матери и оттолкнул толстуху, намереваясь дойти до кровати, свалиться и уснуть.
- Я те дам отвали, сученыш! Я твоя мать, и ты обязан меня слушаться! Ты не ляжешь сегодня спать дома, я сказала! Не пущу! - с широко разинутыми вращающимися глазами она загородила Билу путь.
- Я хочу спать! Отойди! - его язык заплетался, а сам он соображал туго, и поэтому попытался спихнуть женщину еще раз. Но она толкнула его в ответ, и юноша повалился на спину, гулко стукнувшись затылком о земляной пол.
Проснулся он от боли. Гудела голова. Бил приподнял голову и увидел, как собака обнюхала его и задрала ногу, чтобы сделать свое дело. С тупым видом смотрел, как собачья моча течет по его куртке.
- , - он схватил собаку и от души ударил ее по голове. Та взвизгнула, затем зарычала и вцепилась ему в руку. - Получи, ! - он избивал собаку и думал о своей матери, выкинувшей его за дверь в зловонную лужу. - Сдохни!
Через несколько минут собака перестала шевелиться и замерла. Бил поднялся из лужи грязи, крови и мочи и со стоном ощутил, как по разодранным бокам и руке стекает что-то теплое.
Как ему это надоело. -мать. Ворье, грязь, серость и однообразие. Унылая Топь. Хотелось завыть после всего того, что с ним здесь происходило. После всей его жизни. Хотелось срочно что-то поменять, потому что дальше так продолжаться не должно было и не могло.
Убраться из города подальше, оставить позади безденежье и стерву-мамашу?
Что там бургомистр говорил про сбор добровольцев на площади?

***

В полдень солнце стояло высоко и светило жарко. Бил всю ночь прошлялся по городу, и только под утро уснул под чьим-то забором. Теперь же его тело ломило, голова страдала от похмелья, а на затылке вскочила приличная шишка. В грязной одежде, пахнущей собачьей мочой, юноша явился на площадь. Пожитков у него с собой никаких не было, кроме ножа и боевого топорика, добытого четыре года назад, и все это он захватил с собой. На его удивление, вместе с гонцом на площадь вышли Харли и молчаливый Гвин.
- Хорошо погулял, - присвистнул воришка, глядя на одежду друга и шумно втягивая воздух. - Все деньги пропил?
- Все, - голова отчаянно болело, думать не хотелось ни о чем. Билу хватило мужества и силы воли принять решение записаться в армию, но на что-то большее ни того, ни другого не осталось.
- Мы вот тоже решили записаться. Я подумал, подумал, да и прикинул: что мне в Топях делать? Куковать да обворовывать проезжих? Ну уж дудки. Надоело.
- У меня так же, - Бил облизнул ссохшиеся губы. - Давно пора.
Гонец прождал два часа вместе с тремя добровольцами и, решив, что задерживаться больше нельзя, вскочил в седло и медленно поехал по Долгому Тракту на северо-запад. Бил, Харли и Гвин плелись за ним. В какой-то степени головной болью страдали все трое, денег было кот наплакал, и еды и питья, естественно, никто из них с собой не додумался захватить.
- Далеко ли замок барона Жофруа? - спросил Бил, обращаясь к конному гонцу.
- Отсюда два дня пути. Будем ехать по тракту, пока не достигнем стен Цепа.
- Цеп?
- Замок барона. В нем сейчас собираются войска и ведется обучение новобранцев.
Разговор сам собой иссяк - боле взрослый человек барона не желал распространяться в речи, считая коня и красивую коту преимуществом перед горожанами-оборванцами. Харли завел беседу с неразборчиво бубнящим Гвином, а Бил, шагая, закрыл глаза. Шаг, шаг, шаг... И вот так вот два дня. Раньше он никогда не покидал Топи - ему было некуда идти. О положении вещей в мире он мог судить только по рассказам в таверне или на площади. И вот теперь он освободился, сбежал, но облегчения пока что не последовало. Быть может, он просто недостаточно прочувствовал произошедшее? Такое иногда бывает: совершаешь что-то и не вполне осознаешь, что.
- Если не тратить денег вообще, то за год, двенадцать месяцев службы, скопится... Пять, да пять, да еще пять и это все по четыре раза... Хммм... Шестьдесят серебряных монет! - вещал Харли.
- И на что же их тратить? - пробубнил Гвин.
- У нас в городе не на что, но мы ведь побываем и в других местах, которые будут побогаче нашего! Можно купить лошадь или тройку овец. Да мало ли что!
Бил поморщился. Харли был просто весь помешан на деньгах. Он умел считать и знал им цену, был скуп когда надо и щедр, когда необходимо. И все его разговоры постепенно сводились к деньгам.
А Бил? Он отправился на службу не ради денег. Гвин, скорее всего, тоже, но его затащил вместе с собой друг. Сам парнишка был мало на что способен.
Весь день они прошагали, а к вечеру сошли с дороги и уснули, привалившись спинами к деревьям. Проснулись искусанные комарами, продрогшие и с затекшими спинами. И этот день они шли, утоляя жажду из встречных ручьев и прудов. Однажды им попалась деревня: всего десять-пятнадцать дворов, мужчин мало - видимо, тоже все отправились служить барону. Харли украл из деревни головку сыра и поделился с друзьями. Гонец испил вина из фляги и закусил сухарями.
Под конец пути три добровольца страдали от жажды, усталости, голода и дорожной пыли, которую они были вынуждены глотать из-под копыт всадника. Но замок Цеп поразил их.
Он стоял на холме, обросший домами. Стены не меньше пятнадцати футов высотой, квадратные башни, реющий на них флаг: зеленое дерево на красно-черном фоне.
Они слишком устали, чтобы выразить свой восторг и восхищение в словах, и поэтому молча последовали за гонцом через небольшой городок к воротам. Бил, оказавшись в вечерней тени от стен, молча поежился и подумал, что, может быть, крепости неприступнее не может быть на свете.
- Стой, кто идет! - крикнул стражник в цветной коте у самых ворот.
- Добровольцы из Унылой Топи, будут служить в отряде его милости, - небрежно бросил гонец.
- О, Уильям! Эко ж тебя долго не было! Проходи скорей, твой отец тебя наверняка заждался. Только не забудь этих оборвашек определить, куда следует.
Уильям важно кивнул, спешился и провел лошадь под уздцы через калитку в воротах.
- Там казармы. Спросите капитана Мюллера, он вам все расскажет, - казал напоследок он и, оставив свою лошадь на попечении конюшенного, исчез в дверях донжона.
Три друга остались растерянно топтаться посреди внутреннего двора.