Проклятый снег! Проклятые хергиты!
Снегопад не прекращался. Люди, оборонявшие деревеньку Шулус, устали и продрогли. Хергитам тоже было некомфортно, поэтому и уйти они не хотели. До замка Нелаг в такую погоду они будут добираться часов семь, в Сангетч ещё дольше. Боярин Хариш невольно думал, что если бы не погода, то хергиты уже давно бы ушли, наткнувшись на такое яростное сопротивление. Но снегопад!
Нападавших было не меньше дюжины десятков – полсотни воинов Нойона Алагура и несколько отрядов степных налётчиков, которым тот пообещал половину добычи и пленных. Силы боярина Хариша выглядели несколько плачевно. У него была дюжина всадников, двадцать лучников, девять пехотинцев и чуть более двух дюжин крестьян с вилами, косами и дубинками. Шулус – это небольшое поселение в двадцать дворов и жителей здесь немного.
Хариш не переживал бы так сильно по поводу налёта, если бы у него не гостила сестра Хариса и кузина Катя. Его убивать не станут – возьмут в плен, пошлют весточку отцу, потребуют выкуп. Затем отпустят, и Хариш вернётся домой. Но девушек они не отдадут. Хергиты подадут их как деликатес на какое-нибудь пиршество, где благородными девицами попользуются все славные Нойоны, а после чего сошлют в соляные шахты или сделают женами своих рабов. Хариш этого позволить не мог.
Боярин в любом случае сражался бы до последнего, но именно присутствие Харисы и Кати придало ему сил и больший запал. Не к месту пришли мысли об отце. Боярин Хавель отослал дочь и племянницу к сыну. Отослал из столицы! С ними передал письмо, что намечается что-то серьёзное и что девицам там не место. Естественно, намечалась война. Но только не с теми, кого Хариш ненавидел всей душой, то-бишь с хергитами, а с королеством Саргот – с нордами. Ходили слухи, что в Рейвадин последние несколько недель стягиваются наёмники из разных уголков Кальрадии и даже из-за моря. Боярин Хариш в это не то, чтобы не верил, просто в вегирской столице и до этого было немало солдат удачи, поэтому он не считал эти известия достойными внимания.
За час перестрелки, хергиты потеряли не менее десятка убитыми и столько же ранеными. У Хариша погибли два крестьянина, и был тяжело ранен лучник.
– Стрелы берегите! – В который раз отдал приказ распалявшимся стрелкам.
Хергиты даже не атаковали ещё – кружили вокруг, да пускали стрелы – а вот колчаны защитников уже на две трети пустые. Хорошо хоть нападавших заранее заметили. Успели проходы меж домов телегами заставить, баррикаду по главной дороге выложить, да детей с женщинами и стариками укрыть в усадьбе.
Боярин Хариш стоял посередь улицы. Без шлема – в нём голова мёрзла, да и обзор ухудшался в разы из-за погоды. На теле простой хауберк, кожаные сапоги, утеплённые перчатки, меховой плащ с капюшоном. Коротко стриженные рыжие волосы, совсем юное добродушное лицо. Совсем недавно, Хариш отмечал свою двадцатую зиму – очень молодой, по меркам королевства Вегирс, боярин. Свои любимые боевые сулицы он потратил на охоте, а из оружия сейчас был лишь большой бердыш.
С восточной окраины деревни послышались крики. Хариш повернулся на шум. Степняки налетели на телеги и сейчас, споро привязывали их к сёдлам, дабы вытащить их из прохода и освободить дорогу другим конникам.
– Вайн! – Позвал боярин своего десятника.
– Я здесь! – Отозвался тот, стоя у двери поместья.
– Бери пятерых и туда! Стойте насмерть! Они вас не пощадят!
– Знаю… боярин. Вы! За мной! – Вайн и ещё пять бойцов с длинными каплевидными щитами отправились навстречу неприятелю.
Харишу было невдомёк, что это был отвлекающий манёвр. Бойцы нойона Алагура незаметно подобрались к баррикадам у западной части деревни и привязали их части к своим сёдлам. Короткий приказ и заграждения не стало. Через свободный проход в Щулус ринулись не менее семи десятков бойцов. Боярин только и успел, что развернуться и удобней перехватить бердыш. Солдаты и ополченцы вступили в схватку с налётчиками, но остановить конную лавину было невозможно.
Хариш размахнулся от плеча и снёс голову коню первого налётчика, вышибив того из седла. Быстро уклонился от удара дубиной и тут же рубанул сверху вниз, разрубив грудь ещё одному наезднику. Следующий удар противник нанёс ему ятаганом – Хариш еле успел отвести его – острие вражеского орудия лишь сорвало с него капюшон и расчертило правое ухо. Боярин замахнулся было ещё для удара, да тут ему в правое плечо с огромной силой вонзилось копьё. Хариш даже не почувствовал боли – он просто удивлённо вскинул брови и свалился наземь, сбитый лошадью хергита. В глазах потемнело. Боль была жуткой, но молодому боярину, почему то показалось, что он уже умер, и кричать не имеет смысла.
Не прошло и получаса, как всё закончилось.
Хергиты взяли в плен двоих лучников и десяток мальчиков. Мужчин и прочих солдат они убили. Оставили лишь полумёртвого боярина. В поместье шёл спор по поводу молодых боярынь. Степные налётчики требовали одну из них себе, а нойон Алагур не уступал ни одной. Вместо дворянок, он предлагал им воспользоваться молодыми девушками Шулуса. Спорили ещё и о добыче, коей тут оказалось не так уж и много.
Хариш пришёл в себя. Боль по всему телу была нестерпимой и он закричал. Точнее захрипел. Боярин лежал на обеденном столе в своём поместье. Вокруг был непонятный шум: кто-то плакал, кто-то ругался на хергитском, лязгали железом, шуршали мешками, гортанно смеялись и… сдавленно всхлипывали… «Сволочи! Отродья! – вскипел про себя Хариш – Нелюди!»
– Твааари! – Уже вслух проорал боярин.
Ругань на хергитском сразу стихла, и над Харишем нависло небритое, уродливое лицо, с узкими глазами, глубокими морщинами, да ещё и с пожелтевшими зубами.
– Тот баярин, да? – Спросила «Рожа»
– Уничтожу… Всех вас! Уничтожу… – похоже, что рана в плече была очень серьёзной, и Хариш терял силы с каждым словом.
– Гавари! Сажгу! Дом сажгу, баба сажгу, фсе сажгу! – Не унималась Рожа – Гавари! Тот баярин, да?
Хергит ткнул в Хариша пальцем, явно спрашивая про него, но боярин ничего не ответил. Возобновилась ругань. Хергиты доказывали что-то друг другу. Вдруг, Хариша подхватили и поставили на ноги. В глазах боярина вновь потемнело, но через пару мгновений стало легче. Хариш заметил нойона. Алагур пил вино из серебрянной чаши, стоя рядом с камином. Хергитский вождь явно уже потерял интерес к спору. Хариша держал под руку один из активных спорщиков и, как оказалось, это был обладатель той самой «рожи».
Молодому боярину было очень обидно, что всё так получилось. Казалось, надежды больше нет, когда с улицы послышался зычный гул вегирского рога. Хергиты встрепенулись и резво помчались на улицу. В помещении оставались лишь нойон, одевавший снятый после боя доспех, «рожа», хергитский всадник, державший за руку десятилетнего мальца Крившу и Хариш. Боярин опустил взгляд вниз и заметил на поясе обладателя неприятной физиономии короткий кинжал. Хариш решил действовать и с честью погибнуть в бою – может у родни появится, наконец, желание вырезать пару хергитских нойонов.
Пробурчав что-то невнятное под нос, боярин дёрнулся вниз, схватил левой рукой рукоять кинжала, а правым локтём, что есть силы, двинул снизу вверх «роже» по носу. В глазах снова на пару мгновений потемнело, но Хариш запомнил, что нойон стоял впереди него, а потому рванулся на него. Рожа опрокинулся спиной на стол, а вот все остальные замерли. Хариш прошёл три шага. Зрение вернулось к боярину и он, со всей злостью, накопившейся в нём за немалое количество лет, всадил кинжал удивлённому нойону Алагуру под челюсть. Хергитский предводитель закатил глаза и обхватил руку Хариша своими, надеясь извлечь из себя сталь. Молодой боярин не позволил этого сделать – он обхватил нойона за голову и прижал его к себе, загоняя лезвие ещё глубже. Несколько мгновений Хариш и Алагур смотрели друг другу в глаза. Нойон обмяк и начал падать. Боярин отпустил его и Алагур шумно опустился на колени и завалился на левый бок.
– Т-т-ты! – Подал голос третий хергит и, отпустив Крившу, высвободил из ножен ятаган.
Кинжал Хариш оставил в горле нойона, а наклониться не мог, опасаясь, что в глазах снова помутнеет и он не сможет видеть противника. Шансов на победу у израненного и безоружного боярина не было вообще, но судьба вновь сделала ему подарок. Кривша схватил с крючка над огнём котелок с кипящей похлкой (которую, кстати, начали варить налётчики) и выплеснул содержимое хергиту в лицо. Раздался дикий крик боли и ужаса. Хергит пару раз махнул перед собой ятаганом, а потом начал пятиться. Хариш воспользовался тем, что враг ничего не видит и пошёл на него. Сделав несколько шагов, дававшихся с большим трудом, боярин взял у Векши пустой котелок и из последних сил нанёс им удар в левый висок налётчика. Раздался противный хруст и в лицо Харишу брызнули капли тёплой крови. Хергит повалился на пол и затих.
Тут на столе простонал Рожа. Хариш направился к нему. Несколько ещё более тяжёлых шагов и вот он у стола. Рожа попытался подняться, но боярин навалился на него и начал душить. От этого хергит лишь быстрее пришёл в себя и начал сопротивляться. Рожа нанёс Харишу несколько ударов по ррам, отчего тот ослаб, затем расцепил его руки и резко боднул его в лицо. Боярин повалился на пол. Хергит принял вертикальное положение и застыл. Труп предводителя и товарища разожгли в Роже ярость. Хариш перевернулся на живот и пополз к нойону, в надежде извлечь из его горла кинжал. Хергит пошёл на врага, извергая изощрённые ругательства на своём языке. Хариш не успел совсем чуть-чуть. Рожа перевернул боярина на спину согнулся и начал бить кулаками по голове. Хариш пропустил не меньше семи ударов, прежде чем на лицо ему снова брызнула кровь. Секундой позже на него грузно обвалился хергит. Векша с трудом спихнул Рожу с боярина. В голове хергита плотно застрял ятаган.
– Хороший удар, Векша, сын плотника… – Произнёс Хариш и зашёлся в кашле.
– Ты, боярин, того… не помирай, – сбивчивым голоском затараторил мальчонка – рано тебе ещё! Кто о нас заботиться будет? А, ежели, опять хергиты, али звери тундровые, али чудища снежные? Да и в дружину к кому я пойду, как не к тебе?
– Какой я боярин, коль ни сестёр, ни людей не сберёг…
– Не пужайся, боярин, – живы барыни, да и нас не трогали – бо в полон увести хотели. Поднимайся, боярин. Бери меч, да рубай ворога с плеча!
– Векша, – остановил мальчонку Хариш – поди, глянь, что за порогом творится. Коль худо всё, так дверь затворяй и ко мне беги, понял?
– Но ты ж ранен, боярин…
– Живо! – Прорычал Хариш.
Векша испуганно отпрянул и побежал исполнять поручение. Малец только добрался до двери, как она распахнулась, и в поместье ворвались не менее дюжины бойцов с окровавленными сами и топорами. Ворвавшиеся были в вегирской ламелярной броне и в меховых плащах. Эти люди явно рассчитывали встретить здесь яростный отпор, но натолкнувшись на Векшу немного опешили.
– Ты… кто, малой? – Хрипло спросил их предводитель.
– В-векша… плотника местного сын… – Не менее ошарашенно ответил тот.
– Степняки внутри есть? – Снова спросил предводитель.
– В нижней кладовой, припасы собирают.
– Много их там?
Векша пожал плечами, а затем показал пальцами десять и ещё восемь.
– Отлично, малой! Сейчас мы их! – Предводитель ворвавшихся, явно был настроен крайне недружелюбно к налётчикам, а потому Векша облегчённо выдохнул и побежал к боярину.
Спасители быстро пересекали гостевой зал, намереваясь спуститься в кладовые, когда их главарь заметил лежавшего боярина.
– Боги! – Изумлённо проговорил этот крепкий тридцатилетний мужик – Хариш! Малец Хариш!
– Э… Этронд? – Вспомнил боярин и, попытавшись посмеяться, зашёлся в кашле.
– Да, да, малец Хариш! Я это! Я! И, готов поспорить, ты несказанно рад меня видеть!