“Двадцать пять дней. Двадцать пять дней назад я сидел в таверне  Медиолана, а нынче стою возле бычьего форума в Риме. Двадцать пять дней назад я был одет в грязные лохмотья, а сейчас – в тогу. Кто знает, что бы могло случиться, если бы не Юлиан и его сведения.
Странно, уже полдень, а Флавиния еще нет. Быть может, он припозднился или…( пара строк залита кровью)
… солидная подготовка к такому…(нечитаемо)”

Из записок Тита Авилиуса, найденного мертвым в Тибре в полдень седьмого дня Квинтилиса.

В этот день сенатор Марк Герминий, и без того не отличавшийся жизнерадостностью, выглядел мрачнее обычного. Мало того, что его доносчика убили посреди дня, так еще и вегилы, ответственные за форум, ничего не нашли за три дня поисков.  Поправив белоснежную  тогу, Герминий  задумчиво двинулся вглубь атриума своего римского дома. Пройдя мимо почтительно поздоровавшихся клиентов, сенатор остановился возле имплювия.
- Кто мог сделать это? Корнелии? Аквилии? Кто мог?
Из-за колонны вышел молодой человек, до этого с интересом наблюдавший за сенатором из своего укрытия. Поклонившись в знак приветствия, юноша протянул Марку Герминию свиток.
- Вы смотрите не в ту сторону, дядя. Враг точит кинжал, готовясь вонзить его в спину.
- Что ты хочешь этим сказать, Авл?
- Лишь то, что Визеллиям нельзя доверять. Квинт нашел это письмо в их вилле.
- А что собственно Квинт делал в их вилле?
Не успел Авл Герминий, всадник и известный игрок открыть рот, как в Атриум вбежал запыхавшийся гонец. По его растрепанным волосам и измученному лицу можно было подумать, будто он бежал, не останавливаясь, от Капуи.
- Сенатор Герминий, Юпитер видно гневается на нас! Столь мрачного дня еще не бывало!
- Что случилось? Успокойся и расскажи.
- Случился ужас, сенатор! Вашего брата Спурия и Кезона Визеллия нашли мертвыми в Тибре!
- Проклятье! Как их убили?!
- Им перерезали горло. Убийц не нашли.
- Что же, иди. Ты сказал мне, что смог.
Гонец, поклонившись, выбежал из дома и помчался к очередному адресату. Марк Герминий устремил вопрошающий  взор на племянника, отчего тот слегка съежился.
- Визеллии, говоришь? И как по твоему, здесь так же виноваты Визеллии?
- Дядя, я лишь передал слова Квинта.
- Значит, Квинт. Так что же Квинт делал в вилле Визеллиев?
- Я… я не знаю…
- И как это понимать?
- Он… он встретился со мной три дня назад и сказал, что нашел это письмо у Визеллиев.
- А то, что Квинт не умеет читать, тебя не смутило?
- Damn! Я совсем забыл об этом!
- Нужно найти Квинта. Ты знаешь, где он может быть сейчас?
- Он не говорил. Но может быть, он в таверне на рыбном рынке?
- Отлично, проверь это.
- Один? А как же ты?
- Возьми двух рабов покрепче и иди. Мне там появляться совершенно не обязательно. У меня и других забот хватает.

Вечер опускался на берега Тибра. Мягкие лучи заходящего солнца блистали драгоценными каменьями на тихих водах реки. Торговцы давно покинули рынок, еще недавно полный жизни. На пустых нынче прилавках час назад еще искрились чешуей эвксинский осетр и лигурийская треска, переливались перламутром раковины устриц, щетинились морские ежи. Тени деревьев причудливо ложились на опустевшую площадь, но эйфория морских запахов напоминала об истинном ее предназначении. Вечер надвигался все ближе, и лишь зазевавшиеся гуляки и пьяницы, бродили по улицам затихающего Рима. Однако в одном месте на рынке в этот вечер все же кипела жизнь – в таверне. Усталые путники, торговцы, отдыхающие после тяжелого дня, проголодавшиеся горожане и просто выпивохи, все они собрались здесь, чтобы выпить пару кубков вина и просмаковать события дня. Но в углу таверны, вдалеке от очага стоял, казалось бы, пустой столик. И все же присмотревшись можно было разглядеть в сумрачном свете скрытую от глаз фигуру. В тот момент, когда рука затененного посетителя подняла кубок, в таверну вошел молодой знатный римлянин. Авл Гирминий быстрым взглядом осмотрел помещение, и, найдя объект своих поисков, двинулся к скрытому тенью человеку, на что тот, казалось, не обратил внимания. Герминий, не спуская глаз с посетителя, уселся на пустой стул и выложил на стол злополучное письмо, на что фигура, посмеиваясь, заговорила с Авлом.
- Ну что Авл, сделал все, что я просил?
- Ты обманул меня!
- Так сделал?
- Дядя Марк приехал на два дня позже, а сегодня Спурия и Кезона Визеллия нашли мертвыми! Это твоих рук!
Несмотря на тень, было видно, как исказилось лицо вольноотпущенника Квинта.
- Догадался, значит. Как быстро?
- Дядя вспомнил, что ты не умеешь читать.
- Хм, я знал, что с тобой, дураком, все получится, и ты решишься на все ради семьи. Даже вопреки воле Марка Герминия. Легче всего все списать на молодого взбешенного паренька. И твоему дяде пришлось бы все подтвердить…
- Ты, тварь, решил меня подставить!
-Как ты догадался? Тобой легче всего было воспользоваться.
- Ты заплатишь за это!
- И что ты мне сделаешь? Заугрожаешь до смерти?
- А как тебе это? – С этими словами Авл Герминий вытащил из-за спины кинжал и поднес к горлу удивленного Квинта.
- Ха, у львенка есть когти! Как думаешь, обрадуется ли твой дядя племяннику убийце?
- Не тебе судить, предатель!
- А люди? Не все поймут твоего благородного порыва.
Авл медленно отвел лезвие кинжала.
- Вставай, скотина.
Квинт, ухмыляясь, медленно встал из-за стола и направился к выходу из таверны, под присмотром Герминия.

Свечерело. Солнце скрылось, и тьма покорила вечный город.  Вечерний ветер веял прохладой. Замолкли рынки, опустели улицы, чернели окна инсул. Выйдя из таверны, Авл приставил к спине Квинта острие кинжала.
-Теперь, никто нам не помешает. Маний, Кезон схватите наглеца!
Квинт тихо рассмеялся. В тот же миг, к удивлению Авла Герминия, кто-то вывернул ему руки.
- Ты думал, я пойду без охраны? Вот уж верно, nisi insipientis in errore perseverare.*
Квинт поднял упавший кинжал и приготовился вонзить его в обездвиженного Герминия, однако услышав топот десятка ног, повернулся на шум.
- Что за чертовщина?!
На этой фразе Квинта с сообщником окружили десять вегилов, выбежавших на безлюдную площадь по переулкам. Острия копий угрожающе сверкали в блеклом свете старой луны. Через мгновение двое стражников расступились, и в окружение вошел, поправляя тогу, сенатор Марк Герминий.
- Мне кажется Квинт, ты сейчас не в лучшем положении, чтобы удерживать моего племянника.
Сообщник вопросительно посмотрел на своего товарища, и увидев  осторожный кивок, отпустил Авла, тотчас скрывшегося за спинами стражников.
- Теперь мы можем спокойно поговорить.
- О чем? Что… что вы хотите?
Квинт обеспокоенно озирался, и казалось, боялся не столько сенатора и стражу, сколько некую тайную угрозу.
- Ответов, Квинт, ответов. Например, на вопрос о смерти Спурия Герминия и Кезона Визеллия.
- Я… я не знаю ничего!
- А как же ты объяснишь перстень Визеллия на своей руке?
- Dawn!
- Говори, и быть может, мы проявим милосердие.
- Л-ладно, я скажу…
Квинт отчаянно высматривал что-то на крышах домов, отвлекшись от разговора, чем вызвал раздражение сенатора.
- Мы ждем.
- Да, да. Мы действо…
Как только он открыл рот, мимо Марка Герминия просвистела стрела, вонзившаяся в сердце Квинта. Но все же захлебываясь кровью, он пытался что-то сказать подбежавшим стражникам.
-Кх-кх-кхарф…
-Что он сказал?!
- Не разберешь.
Глаза Квинта остекленели, и уже мертвое тело лежало на каменных, залитых кровью плитах. Сенатор же, немедленно отдав приказ преследовать убийцу, подошел к мертвецу и осмотрел стрелу, на которой едва заметно была вырезана надпись: “Qrthdst”**.

*(лат) - только глупцы упорствуют в своем заблуждении.
** (пун.) - Карфаген