Укрепление, что стоит на одиноком холме, между границами Росского королевства и Пронии, на протяжении нескольких десятков лет оберегает Рос от Пронских мятежников своими каменными, высокими зубчатыми стенами, окруженными со всех сторон острыми шипами, на которой ведут свой дозор зоркие лучники из Дуайна. В гарнизоне содержится более тысячи воинов: три стони лучников, две сотни копьеносцев, триста восемьдесят четыре мечников и сто девяносто семь всадников.
Несколько раз в сутки линию границы обходит эскадрон Росских «ездовых». Обученная элитная конница, бронированная, но при этом подвижная. Вооружены длинными стальными мечами, на отборных жеребцах, что пасутся на Тихой равнине, с каплевидными щитами, на которых нарисованы три маленьких щита с гербами трех влиятельных семей. Первый – зеленый, перечеркнутый синей полоской – герб Атлансов, на втором нарисован орел на голубом фоне - Лонгстеры, а на третьем нарисована корона, перекрещенная двумя мечами – королевский герб Вестаров, сыновей грозного бога. Каттинг и Протгет - мечи двух братьев-королей – Велариса и Семалиона, что поклялись вечно защищать своего брата и всю его семью. Сами они не были богами, но вышли из одного чрева вместе с Вестаром.
Эту крепость назвали тем, чем она служит, - Щит. Командующий гарнизоном сир Редрик Прейс, длиннолицый, бледный мужчина в черном, измокшем плаще и большой щетиной, сейчас осматривает вдумчивым взглядом старую карту, на которой стоят две деревянные кружки с элем. Ветеран, опытный полководец, рыцарь старого обета и один из «сотни». «Сотней» называют тех немногих, кто защищал стены Кланда, нынешнего Щита от пронов десять лет тому назад. Свирепая армия пронов осаждала стены Щита двадцать четыре дня. На тот момент в крепости был гарнизон всего из ста рыцарей, и они непоколебимо стояли на стенах, пока их не осталось тридцать три. Ночью они сделали вылазку и перерезали половину врагов, пока они спали и когда они проснулись, началась кровавая схватка. Неравный бой тридцати трех рыцарей против двухсот ополченцев Пронии шла всю ночь. Под сиянием кровавой луны сталь блестела багровыми оттенками. Утром во вражеском лагере не осталось больше боеспособных воинов. Тринадцать рыцарей, измученные, обессиленные, все в крови, перевязывали раны, хоронили друзей и связывали пленных. Это сражение запомнят навсегда, и проны и россцы.
И вот, он теперь сидит за главным столом, в военной комнате. Гарнизонные солдаты отдают ему честь, а на башнях его фамильный герб.
-Сир Ланц перейдет эту реку, – он показал пальцем на тоненькую, голубую линию на старой карте, рядом с замком – а потом двинется восточнее Малкона. Кларих заметит его отряд и отправит за ним людей, думая, что их возглавляю я. В то время, как половина его сил будет охотиться за призраком, мы войдем в город с малыми потерями.
-А что делать с «Щитом»? – Басом спросил бородатый мужчина в таком же черном плаще, отпив глоток эля.«Эггис пивной живот» - называли его солдаты. Он и вправду много пил, ел и ходил по бабам в соседние деревни, но при этом мастерски командовал обороной. Однако, некоторые говорят, что он не может сражаться в открытом поле.
-Ты останешься здесь, когда я выйду в поход, и будешь охранять крепость.
-Как? Я что, должен один, со слугами охранять ее?! – он отпил еще пива и стукнул кружкой по столу, от чего на старой мебели пошла трещина.
-Завтра на рассвете прибудут войска из Лотта. Да и все силы Клариха будут разделены на двое: одни будут преследовать сира Ланца, а другие будут защищать Малкон. – Почесывая подбородок, сказал Редрик.
-И сколько же солдат прибудет сюда? – Вытирая бороду от пивной пены, спросил Эггис.
-Солдат?- рассмеялся Прейс – добровольцы из соседних деревень, да наемники, вот тебе и солдаты!
-И что вы мне прикажите с ними делать?!
-Вы поведете их вслед за мной, когда мы возьмем Малкон, Пронские тит-лорды пошлют свои войска отвоевывать Малкон и нам будут нужны подкрепления.
К вечеру белокурый, кудрявый, с розовыми, как у младенца, щеками, в блестящей броне с желтым плащом, на черном пегом коне выехал из ворот крепости. За ним последовали знаменосцы, шесть рядов конных копейщиков по двое в ряд, девять рядов лучников по трое в ряд и четыре ряда копьеносцев по двое в ряд. На всех были разные плащи: у кого черные, как ночь, а у кого желтые, как лучи солнца и красные, как кровь. Вскоре они скрылись на горизонте, перешли маленькую речушку и направились в сторону одинокой башенке, на которой три стражника играли в карты. Они заметили их, по разноцветной гамме и те, что были внутри, оседлали коней и помчались в сторону Малкона. Их было двое. Одного подстрелили меткие лучники Дуайна, а у другого лошадь упала прямо из-под ног, и он побежал на своих двоих, мимо него пролетали стрелы, но он все-таки убежал в лес. Трое лучников на башне начали обстреливать людей Ланца, но они не блистали меткостью, поэтому так и ни в кого не попали, и были сражены.
Ночью сир Ланц со своим отрядом прошел мимо Малкона, дав себя заметить часовым. Они долго шли вдоль стены, не находя ей конца.
-Черт побери! Что это за замок такой, почему он такой огромный?! – Проворчал сир Ланц. – На карте это был обычный замок, а тут…
-Милорд, Малкон полтора года назад был перестроен в город. Наш командующий не любит новые карты, поэтому и оставил старую. – Подсказал ему знаменосец.
Лорд Кларих Стромвелл, сын «резервного» лорда, правитель Малкона, не отправил ни одного человека в погоню за врагом, обходящим его с фланга. Прошло три дня, а за «призраками» так никто и не пришел. Наконец, на четвертый день сир Кларих вывел все свои войска из города и направился на север, там скрылся за горами и поставил лагерь. «Если они войдут в город, мы неожиданно нападем на них, если они не будут ничего предпринимать, мы пойдем на Щит.» - рассудил Кларих.
Утром в Щит прибыл гонец.
-Милорд! - запыхавшийся, потный, с ободранной обувью и кровавыми пятками, отдышавшись, доложил: «Сир Ланц Менстор просит у вас подкрепления для немедленной осады Малкона. Сейчас город уязвим, лорд Стромвелл ушел с армией из города, надо действовать сейчас!»
-Передайте ему, что я не пошлю туда ни одного человека. – Ответил Редрик. Он хотел выведать, как поступит его офицер и как далеко ушел Кларих.
Вечером новый гонец прибыл в лагерь сира Ланца. Он не обратил внимания на отказ командующего и начал осаждать город своими малочисленными силами.
Тут Кларих со своим войском нанес контратаку и неожиданно отбросил их назад. Сир Ланц держался два часа и тут прибыло подкрепление из Щита, в размере восьмисот человек с сиром Редриком во главе. Летели стрелы, пики; звенела песнь ржавой стали и стуки копыт. Вопли людей и хруст костей, воинственные крики, гром щитов и пыль на всем поле битвы мешали сосредоточиться Клариху, и он отступил. Город был в руках Редрика, но какой ценой… три сотни россцев полегли у стен Малкона. Кларих с оставшейся сотней верных ему людей бежали в лес.
Над освобожденным от мятежников городом поднялся влаг Роса.

-Мы идем уже две недели по этой бескрайней пустыне, и ни одного города, ни одной деревни! – Возраженно сказал парень в запыленных обмотках и не бритой щетиной. Его темные, мягкие волосы стали жесткими и все в песке. Взгляд был истощенным. Он был в закрытой повозке. Рядом с ним сидел плечистый, огромный усатый мужчина и бородатый секирщик. А также лежа на правом его плече, темнокожая девушка, вся в пыли, спала тяжелым сном. Лихорадка схватила ее, она была хрупкой и не могла перенести такую перевозку, длительную, мучительную. Она была бледной, но ее красные губы ничуть не изменились. Он все время только и смотрел на них, как на полярную звезду, направляющую к дому.
В повозку заглянул караванщик. – Скоро доедем до Киргитских степей, потерпите.
Все время караван шел холодной ночью и отдыхал пламенным днем. Песчаные бури не раз загребали людей живьем, но им повезло, никто не отстал от группы.
Жажда так и душила горло путешественников. Вчера умер семилетний паж, а два дня назад умерла женщина, оставив грудного ребенка каравану.
Когда они дошли до оазиса, все сразу ринулись к нему, сначала отпили сполна, набрали фляги и бочки, а затем пошли смывать с себя песок. После, вода помутнела, и бедные верблюды с ослами пили эту грязную воду, хотя им это было безразлично.
К полудню из-за песчаных гор показалась пыль, несущаяся к ним на встречу. «Опять эти пустынные налетчики!» - подумал Этан. Из людей лорда у него остались лишь верный Дормунд, Милхис с одним глазом, Гаральд со своей леди-секирой Мари, Одфрин на старом осле, Танфин, защищающий караван вместе с Нурзатом, сучок Летей, дуба-лом Кастер, два брата Мартин и Клайс, и бывший сержант Радтад. Людей, которых предоставил эмир для защиты каравана, было совсем мало, всего двадцать восемь. Выбора не было, придется дать им бой.
-Эй, худощавый, ай да на перегонки, кто перережет больше налетчиков? – Весело предложил спор Кастер Летею.
-Сейчас, сейчас. Вот только мой острый, как игла, меч будет воткнут и выткнут из сердец многих! – Отозвался Летей.
-Пока ты будешь тыкать в них, я буду пробивать им черепа моей булавой!
И так они оба были в азарте сражения. Но к ним на встречу вышли только три всадника.
-Эй, вы! – Обратился пустынник к караванщикам. – Вы везете с собой врагов Ахмеда Золотого Зуба, любой, кто скрывал их, получит по заслугам.
-Среди нас нет воров и ублюдков, которые связались бы с вашим господином! – Отозвался кто-то из караванщиков.
-Следи за своим языком, тварь! – Один из пустынников вытащил саблю…
-Возможно, звон монет поможет вам освежить память. – Остановил своего напарника тот, что был в центре. Он был одет не так как все, повязки, скрывающей его лицо, не было, на поясе висел обычный стальной меч, а волосы были темными. Он был родоком, беглым родоком. Он позвенел мешком с динарами.
-Ах, да… пойдемте, я вам покажу, где они. – Один старый караванщик повел их в сторону повозки «Лонгстеров». Ей специально дали такое прозвище, чтобы все простые люди знали, что с ними едет человек высшего круга, но во время этого путешествия он был похож на бродячего бедняка, просящего милостыни, а его благородные воины были похожи на простых наемников.
Эти пустынники ничего не боялись, ведь людей эмира не было видно, поэтому шли уверенно. Едва они открыли занавес повозки, на них с мечами набросились Этан и Радтад. Двоих, что шли впереди они убили, а их, видимо, главаря, не похожего на других, схватила милиция эмира.
-Что ты черт возьми делаешь, старый дурак?! – Набросился на старого караванщика Этан.
-Это мой отец! Ты не смеешь повышать на него голос, карра! – Оскалился Нурзат. Видимо, он обозвал Этана ублюдком.
-Нет, нет… я сам виноват, что не посвятил вас в свои мысли… - тихо ответил старик, - я лишь заманил их в ловушку добрых воинов эмира, эти грабители давно заслуживали смерти.
Этан осознал всю картину и просил прощения у Нурзата и его отца. Вскоре ссора кончилась.
Они начали допрашивать родока, узнали, что его зовут Роланд, он был бастардом знатного лорда, но его выкинули на улицу, как щенка. Из всего этого полезного для эмирцев ничего не было и они начали его пытать. Он чудом высвободился и выхватил свой меч, размахивал им во все стороны, будто ни когда не держал его в руках. Эмирцы, решив, что он не опасен, посмеиваясь пошли на него вдвоем, но когда тот, что слева начал его атаковать, он легко парировал и высвободил кишку из желудка второго эмирца и, обернувшись ударил в спину первого. Он выбежал из палатки, солнце сильно пекло и заставляло спать часовых, он быстро оседлал верблюда и поскакал в сторону песчаных гор, а след от копыт замело...
К вечеру, когда все проснулись от визга девушки, заметили, что пленник пропал, а двое охранников мертвы. За ним хотели устроить погоню, но не было ни каких следов.
Под покровом ночи, холодной, ужасающей, той, к которой уже привыкли россцы, мелькали огоньки вдали, их было мало, но потом они возросли в десятки раз. Танфин заметил это первым, ведь у него был зоркий глаз. Караван ускорил ход.
Тихо… совсем тихо… только гремучие змеи шипели под ногами. Вдруг послышались крики и звуки стали, обнажившейся из ножен. «Рааааа! Покараем врагов Ахмеда!»
Ничего не было видно, но лучники длинным строем стали на холме. Двенадцать лучников, среди них Танфин и Милхис. Они натянули тетиву и, подержав немного сестрицу стрелу, выпустили их во врагов. Из двенадцати выпущенных, лишь пять попали по врагам. На песок упали два пустынника и один верблюд. Остальные были лишь задеты. Они все неслись на встречу к каравану. Конные лучники начали обстреливать пеших караванщиков. Три лучника и Танфин упали, остальные отошли назад и Этан во главе отряда из двадцати шести человек побежал на большой отряд пустынников.
Этан прикрылся щитом, и от него отскочила стрела, летевшая прямо в него. Он замахнулся мечом и порезал ногу верблюду, что несся на него, тот скинул с себя своего всадника и Этан побежал на него. Танфин был ранен лишь в ногу, и продолжал обстрел врагов. Метким выстрелом он попал прямо в сердце пустыннику. Копейщик, выбежавший из-за Танфина, подставил свой щит над его головой, дабы спасти его от стрелы. Лучники держали свои исходные позиции и не подпускали ни кого к каравану. Мартин пытался пробить блок пустынника, но его противник был намного опытней, он отбился в последний раз и сделал контратаку. Мартин пал с окровавленным боком. Клайс в гневе перерезал горло своему противнику и напал на того, кто убил его любимого брата.
Этан ударил пустынника щитом, тот пошатнулся и он прошел мечом по телу врага как ножом по маслу. Гаральд отрезал головы пустынникам без сожаления, пока в него не попала стрела. Он сделал гордый вид и будто, не замечая «занозы» продолжал битву. Одфрин махал своей огромной дубиной во все стороны, отбрасывал врагов в стороны.
-Эй, худощавый, я уже второму череп проломил, а ты сколько проколол? - Прокричал Кастер.
«Проколол» было здесь неуместно, потому что по вынужденным обстоятельствам Летей никого еще не «проколол», но все же ответил: - Четверых уже! – Еще громче прокричал он.
Так, через пол часа сражения, к силам Этана подоспел отряд караванщиков в размере двадцати человек. Пустынники бежали, но никто не радовался.
-Со стороны эмира большие потери, одиннадцать человек. – Отчитался Одфрин. – С нашей стороны погиб Мартин, ранены Гаральд и Танфин. А Нурзат не пошевелил и пальцем, лишь пришел прогонять пустынников, как испуганных зверей.
-Он пришел, как мог. – Ответил Этан.
-Он пришел, как понял что тут безопасно! – Возразил Одфрин.
Этан промолчал. В глазах у него было отчаяние, до Тажината было идти пол дня, а провиант закончился еще два дня назад. Как бы люди не взбунтовались… ничего, они потерпят еще немного, но Шариз, бедная, хрупкая Шариз! Она не додержится до Тажината! И кто знает, вдруг в деревне нет лекаря, чтобы помочь страдающей девушке…