Было по-летнему тепло. Замок барона остался в прошлом, остался лишь в неприятных воспоминаниях. Ским и понурая, всхлипывающая девица шагали на юг, по дороге. Вскоре должна была попасться на пути деревня Стимильд, бывшая малая родина юноши. Ныне же там живут сплошь незнакомые люди.
Эльта шагала позади, часто спотыкаясь. Конечна, ведь баронская дочка если и выбиралась из замка, то только в окружении слуг, в карете и под эскортом. А теперь она – пленница, если не рабыня.
Пока что она не делала попыток сбежать, но, как только отойдет от некоего матерного эквивалента безобидному «легкий культурный шок», так сразу же постарается вырваться на свободу. Неважно. Далеко она все равно не уйдет: Ским сильнее, быстрее, опытнее. Найдет и остановит.
Пока что они просто шагали по пыльной и жаркой дороге. Тут, конечно, прохладно, ведь север, горы рядом, но вскоре, уже через сотню миль, станет очень неприятно. Светило будет жарить немилосердно, и от него будут спасать лишь белые повязки на головы да регулярное испитие теплой воды. Так Свон учил, а уж он в свои былые годы где только не побывал. Хотя, может, он и преувеличивал, ведь северяне больше привычны к холоду и чувствительны к потеплению. Наверное, все не так ужасно.
Что отметил в своей спутнице Ским, так это ее невозможную чистоплотность. Во время той ночи он не заметил на ее теле ни пудры, ни прочих аристократических примочек. Разве что благовония какие-то, но на то они и благовония, чтобы благовонять. Кожа была белой, чистой, идеально чистой. Наверное, три раза в день ванны с розовыми лепестками принимала…
Вдруг Ским услышал за спиной шуршание земли и обернулся. Баронесса силилась подняться с дороги. Похоже, она споткнулась и упала… Юноша молча подошел к ней и помог. Но, едва ступив на правую ногу, девушка вскркнула и чуть не упала снова.
- Ты подвернула лодыжку. Придется подождать, - зачем-то сказал Ским и, почти неся девушку на себе, сошел с пути и усадил ее на траву за придорожными кустами.
Она жалобно смотрела на своего пленителя.
Ским стянул с ее правой ноги сапог и размотал портянку. Полез в сумку, нацедил из желтой скляночки пару капелек какой-то мази и натер ей лодыжку. Затем пошарил вокруг, собирая хворост для костра. Разжег, сел рядом, достал из заплечной сумки маленький котелок.
- Кто ты? – наконец задала вопрос Эльта. Это была первая фраза, которую Ским от нее услышал от самого замка.
- Зачем тебе?
- Так я смогу найти тебя, чтобы отомстить.
- Не потребуется, - заверил ее юноша. – Зови меня Ским.
- Зачем ты меня с собой забрал, Ским? Урвал себе личную долю от награбленного?
Мне это не нужно. Я и не за деньгами туда пришел, а из-за своих целей.
- Да какие цели могут быть у наемника, который убил дворянина, чтобы спасти свою жизнь от бандитов?
- Помолчи. Ты все равно не поймешь.
Ским налил в котелок воды и повесил его над огнем. Насыпал туда каких-то высушенных целебных листочков.
Эльта замолчала. Она уставилась в огонь, но что-то изъедало ее изнутри, не давая замолкнуть. Она вскинула голову и гневно спросила:
- Так ты хочешь получить за меня выкуп?
- Нет.
Она так и застыла с открытым ртом, а затем закрыла глаза рукавом своей льняной рубахи и заплакала.
Юноша через некоторое время снял котелок с огня, выловил и выбросил все листья. Обернул тряпкой, чтоб не обжигать руки, и протянул девушке.
- Пей.
Она отвернулась.
- Пей! – с нажимом сказал Ским.
Эльта замотала головой и вся спряталась за рукавами. Ским поставил котелок на траву, быстрым движением опрокинул девушку на спину, прижал обе ее руки к животу коленом, зажал нос.
Баронесса сначала просто ошалела от такого поворота событий, но потом начала сопротивляться. И все-таки ей пришлось открыть рот, чтобы вздохнуть…
Тут-то Ским и вылил ей в горло все содержимое котелка. Эльта обожглась, но большую часть отвара все-таки выпила. Парень отошел на несколько шагов.
- А ведь ты могла сделать все безболезненно. Лучше не противься, это для твоего же блага.
Она не выдержала, отвернулась и в голос зарыдала. Никто еще не поступал с ней так унизительно и низко. Она поняла, что юноша прав, но от этого понимания сделалось еще горче.
Парень знал, что нога со временем должна пройти. Но как ведь неудачно получилось… Два дня придется точно придется просидеть на этом самом месте, потому что с вывихнутой ногой долго не прошагаешь.
Провизии было мало, да и деньги заканчивались. Конечно, их было еще предостаточно, но и на них едва удастся прожить месяц. Но ведь кроме еды есть и другие вещи, на которые можно потратиться. Есть другой способ: не ждать два дня, а купить кобылу, усадить на нее баронессу и отправляться дальше.
Беда была в том, что ни у кого в Стимильде раньше не было лошадей на продажу. Те, что имелись, использовались для сельских работ, а кто согласится продать пахотного коня?
Встала сложная дилемма. Можно сейчас отправляться в Стимильд и купить кобылу задорого, а затем уже верхом возвращаться обратно. На все это должно было уйти не более четырех часов, иначе баронесса проголодается. Другое дело, что ее придется связать.
- Ты умеешь ездить верхом? – спросил Ским, но ответа так и не дождался. «Что ж, тогда перекину ее через седло», - ухмыльнулся он и достал из торбы веревку. Примотал почти не сопротивляющуюся Эльту к дереву, запястья тоже связал, но не слишком туго, иначе руки бы онемели и отмерли за такой промежуток времени. Поставил рядом со связанной на траву флягу с водой и деревянную миску с мясом и куском хлеба.
- Буду через несколько часов, - сказал он, затолкал все оставшиеся вещи в торбу, вышел на дорогу и на рысях отправился на юг, в Стимильд.

***

Эльта посмотрела, как человек, сделавший ее сиротой, деловито взбирался на насыпь. Несколько секунд он постоял на возвышении, а затем резво припустил на юг. Через минуту его быстро уменьшающийся силуэт пропал вдали.
Баронесса сидела, не веря в свою удачу. Да, она действительно подвернула ногу, которая уже начала опухать и которая болеть при каждом движении. Но она была одна! Грех был бы этим не воспользоваться.
Девушка заерзала. Этот убийца, который ее старше был всего-то на год-два, связал ее крепко, но это не проблема. Эльта вспомнила, как он издевался над ней, и с остервенением принялась рваться во все стороны. Бесполезно! Но она не отчаивалась. Связанными спереди руками она подцепила кружку и вылила часть воды на запястья, а часть – себе на грудь. Веревки намокли, и теперь их можно было чуточку расшатать. В ход пошла деревянная миска, опорожненная от мяса и хлеба. Поднатужившись, баронесса просунула тарелку под намокшие путы, прижав ее к груди. Вцепилась в деревянные края, уперлась спиной в ствол дерева и с усилием попыталась распрямить руки. Через некоторое время миска все же растянула веревки, которые тут же опали на землю. Брезгливо посмотрев на упавшую на землю еду, Эльта поползла в противоположную от дороги сторону, уподобившись животному. Но ради спасения от безумного молодого маньяка она сейчас и не на такое решилась бы.

***

Ским дошел до Стимильда даже раньше, чем рассчитывал: видимо, он со своей пленницей уже проделал значительный путь. Юноша после двух часов восклицаний и рукоплесканий таки смог купить кобылу под седлом, но денег у него оставалось совсем немного, талеров тридцать… Пора была возвращаться назад. Какое все-таки везение! Найти в деревне хоть и плохонькую, с нездоровыми зубами, но все-таки ездовую лошадь под седлом! Правда, и коня Ским бы купил, если бы не было выбора. Но лучше кобыла – она поспокойнее будет, и поменьше – для девушки самое то.
Ским с серой лошадкой в поводу зашагал обратно, отсчитывая шаги и глядя на правую сторону дороги. Он почти точно мог определить место, где оставил баронессу. И определил…
Тяжко вздохнув, парень посмотрел на подсыхающие веревки, мясо и хлеб на земле, к которым уже успели подобраться отряды вездесущих муравьев. И куда понесло эту дурочку?
Юноша привязал лошадь к дереву за уздцы, еще раз тяжело вздохнул да направился по отчетливо видному следу проворной пигалицы. Эта дурёха оставляла за собой просто целую просеку! Лошади, уж на что большие животные, так и те меньше наследят. Трава примята, кусты потревожены, ветки сломаны, на них остались нитки и целые клочки льняной рубахи. Она что, без одежды остаться хочет?
Как Ским и предсказывал, он шел по следу быстро и легко. Хоть и прошло с ее побега часа два или три, но она ведь ползла на четвереньках, а юноша шагал широкими шагами и даже стал насвистывать что-то такое веселое, он даже сам не знал, что.
Бегать по земле на коленках – вредно. Можно их ушибить об камешки, расцарапать… На руках ногти содрать об те же камни. Или змея какая за мягкое место цапнет…
Ничего, если так хочет свою драгоценную шкурку испортить – пусть. Но как ведь можно быть такой глупой? Даже если побег бы и полностью удался, как баронесса обходилась бы без еды и пищи? Тем более что того пойка, выданного Скимом, ей вполне могло бы хватить на целый день. Но все-таки она им побрезговал. Совершенно неразумное поведение.
Парень подошел к оврагу и глянул вниз. Вздохнул третий раз. Аристократка лежала на песчаном дне, живописно разметав конечности в разные стороны. Волосы, не уложенные ни в какую прическу, спутались. В них застряли маленькие листочки, травинки и даже лепестки цветов. Похоже, бедняжка сверзилась вниз да и потеряла сознание толи от усталости, толи от боли…
Делать было нечего. Ским соскользнул вниз, быстро осмотрел свою беглую красавицу, непроизвольно пятерней прочесав ей волосы и освободив их от «даров» природы. Хэкнул, взвалил девушку себе на плечи и кое-как направился обратно.
Уже недалеко от места своего побега она вдруг очнулась, поняла, что ее грандиозным планам капут, завопила дурным голосом и принялась бить парня кулачками по спине. В ответ на это Ским нагло переложил руку с ее поясницы на филейную часть. Противостояние продолжалось. Наконец юноша свалил ее на землю и быстро связал охнуть не успевшей Эльте руки перед собой. Затем перекинул через седло и, в ответ на в меру культурные проклятия громко и весело расхохотался. Так они и пошли, брыкающая семнадцатилетняя девица в рваном платье на флегматичной кобыле и гогочущий парень юноша, шлепающий баронессу по попке.
***
Через час они миновали Стимильд, и тогда Ским все-таки смилостивился и посадил пленницу боком, по-дамски. Как оказалось, она неплохо держалась в седле, и поэтому им ничего не стоило продолжить путь. Юноша заказал у трактирщика комнату, и за дополнительную плату сделал так, чтобы ставни и двери на ночь оказались заперты на всю ночь. Как договаривались, хозяин сам отопрет дверь.
Нет, ничем нехорошим Ским не собирался заниматься с баронессой. Ведь он хотел дотащить девушку до города. Передать ее бабушке Софии и поселить в доме вместе с матерью. А самлму заняться каким-нибудь ремеслом или работой… Зачем же портить девчонке жизнь до конца?
Сопящая и разъяренная унизительным парадом по улице Стимильда, когда она была перекинута через седло, словно мешок картопли, девушка в темноте пыталась развязаться и спастись бегством. Веревки она после часовых мучений все же сумела каким-то образом снять, но не более. Дверь и ставни оказались заперты! Ским в полудреме улыбнулся.
Проснулся он от легкого дуновения ветерка и ощущения кого-то рядом с собой. Быстро продрал глаза и увидел дно кувшина.
И еле увернулся! Глиняная посуда упала на топчан и чудом не разбилась. Нет, ну до чего упрямая эта девчонка! Похоже, кое-что сделать все-таки придется.
Юноша вздохнул в пятый раз за этот сложный день, связал баронессу в третий раз, примотав ее веревками с кровати словно мумию, да так, что она не могла пошевелиться. С чувством выполненного дога полюбовался на яростно вращающую глазами баронессу с заткнутым ртом., развернулся, лег на свой топчан и уснул, как младенец.

На следующий день, утром, Ским разбудил спящую красавицу и развязал ее наполовину. То есть только нижнюю часть туловища, ноги и рот. Так он ее вывел из трактира под улюлюканье завсегдатаев и усадил по-дамски на кобылу. С легким сердцем намотал поводья на руку и направился по дороге дальше, на юг. Эльта, похоже, растеряла всю свою ярость, злость и волю к победе. Она лишь устало сидела в седле и покачивалась в такт лошадиным шагам, держась связанными спереди руками за переднюю луку. Прошло два дня с момента гибели ее отца.
Ским ни о чем не думал и лишь жмурился на солнышко, греясь в его утренних лучах. Позади, в деревне, заорал петух. Ясное небо, склон холма, тепло и лес вдали…
- Почему ты меня просто связываешь? Почему не бьешь… Почему не надругался ночью, когда я хотела тебя убить? – сказала она вдруг неожиданно громким голосом.
- А зачем мне? - удивился Ским. – Я ж не злодей какой.
- Не злодей? А как насчет отца моего убитого? Это ты, смерд нищий, за злодеяние не считаешь?
- Не-а, - весело мотнул головой юноша.- Два года назад барон прислал солдат в ту деревню, где мы только что были. Почти всех убили, меня и моего отца спасло лишь чудо… Ан нет, батю тоже упокоили. Чинуша какой-то подло заколол стилетом. Думаешь, не злодеянием было всю мою родню извести?
Эльта надолго замолчала, но совсем скоро из глаз у нее полились слезы.
- Я не знала… Но я-то в чем виновата? За что меня так? Почему мир так жесток?
- Как вы ко всем относитесь, так и все относятся к вам. Мир не жесток, он просто возвращает причиненное зло обратно.
- Когда-нибудь и к тебе вернется, - сквозь слезы прошипела аристократка.
- Может быть.
- Что со мной будет? Куда ты меня везешь?
- Везу в город, там теперь живет моя мать. Оставлю тебя с ней, а сам займусь чем-нибудь, деньги буду зарабатывать.
- Это зачем? – ошалела пленница, пытаясь вытереть слезы. – Ведь тогда, в замке…
- Тогда я был зол, а сейчас я добр. Не вижу смысла причинять тебе зла. Ты только обуза.
- Но… Но…
- Успокойся, я не собираюсь больше ничего с тобой делать. Если захочешь уйти – уйдешь. Но если кому про меня расскажешь, ничем хорошим это для тебя не кончится.
Эльта испуганно втянула голову в плечи и больше не решалась говорить. Голова отказывалась понимать слова парня. Поразительно, что этот варвар так с ней обходится! Обычно ведь рабынь и пленниц ждала совсем незавидная участь… Так они шагали молча, пока солнце не взошло достаточно высоко. Девушка перестала плакать и рассудила, что, в общем-то, никто никому теперь не должен. Если верить словам варвара, он просто мстил за смерть своего отца… И никаких требований к дочери своего кровника у него не было. Как-то это выглядело справедливо. Так хотелось верить, ведь в этом случае она действительно останется цела и невредима. Ей захотелось еще раз разреветься, выплакаться, но она сдержалась. Теперь Эльта в его власти… И хотелось бы знать, что будет дальше на самом деле. Может, появится какой-нибудь рыцарь на белом коне из романов и спасет ее…
К сожалению, на горизонте рыцарей не предвиделось. Дорога была полностью пустынна, как будто все путники в округе дружно попрятались кто куда. Все эти дорогущие книжки – не более чем бесполезная бумага, напичканная глупыми словами. Развлечения для глупых дам, которые считают, что будут жить вечно.
- Но почему? Ведь бандиты поступают иначе… Это ведь неправильно… Мне не верится в благородного убийцу!
- На моем счету уже семь мертвых людей, из которых я не хотел убить лишь двух: того стражника в кабинете и человека в сером костюме. В остальном же я только наказывал врагов по заслугам.
- И кто же были эти люди? Те, которых ты убил?
Благодушное настроение Скима потихоньку испарялось, но он, тем не менее, ответил:
- Первый – старый чиновник, который командовал карательным отрядом в моей деревне. Второй – тиран, вождь какого-то племени в северных горах. Третий – выдавший меня трактирщик. Четвертый – мой лучший друг. Остальных ты знаешь.
«Мой лучший друг,» - эхом пронеслось в голове баронессы. Каким же нужно быть циником и подлецом, чтобы убить лучшего друга?
- Он получил по заслугам. И я нисколько о том не жалею, - словно угадал парень.
- Ским… Раз уж ты не собираешься со мной ничего делать, не мог бы ты сделать мне одолжение? Я хотела бы привести себя в порядок, мне нужна вода.
Юноша чуть не встал с открытым ртом.
- Как только что-то понадобилось, сразу с уважением заговорила?
- Извини…
И так она общалась с убийцей своего отца? «Каким же нужно быть циником, чтобы так говорить?,» - подумал он, но сказал другое.
- Хорошо, как только встретим ручей, можешь прихорашиваться. Но я буду рядом, так что не пытайся бежать.
- Ты будешь подсматривать за мной?!
- Зачем? Чего я та не видел?
Эльта ужасно смутилась и предпочла промолчать. Вскоре в нескольких ярдах обнаружился ручей. Пройдя вдоль него достаточно приличное расстояние, они остановились. Девушка при помощи парня избавилась от веревок и ушла за кусты. Ским прислонился спиной к дереву, улегшись на землю. Он прикрыл глаза и решил ориентироваться на звук. Воображение быстро рисовало ему картины, представляемые со слуха. Вот баронесса охнула, припав на больную ножку. Наверняка думает убежать, но вряд ли решится. Едва слышный шорох одежды, плеск воды.
Было интересно послушать, чем там занимается Эльта. Это немного смущало… Девушка купалась в ручье, и молодой убийца живо представил это все у себя в голове. Тогда, в замке, он не слишком хорошо рассмотрел тело своей пленницы, но суть запомнил. Длинные ноги, округлые бедра, узкая талия и высокая грудь. Прямо-таки принцесса из низкопробных пособий для начинающих героев. Светлые, почти золотые локоны ниспадают до поясницы, глаза голубые-голубые, как и у большинства северных жителей. И тут Ским вдруг почувствовал, что хочет ее. Он с трудом удержал свое тело в неподвижном положении. Он ведь обещал не трогать ее, а обещания надо сдерживать.
Через минут двадцать вволю надраившая себя баронесса в одной льняной рубашке и в довольно-таки ладно надетых сапогах поверх портянок вышла к своему пленителю.
- Что так долго?
- Сколько надо.
- Иди сюда, сейчас усажу на лошадь, и дальше поедем. Не будем времени терять.
- А чего сам не искупался? Когда ты хоть последний раз мылся?
- Не помню, где-то месяц назад.
- Я заметила, - язвительно сообщила Эльта, удобнее усаживаясь в седле и путем ерзанья поправляя на себе веревки.
- Что-то ты уже меня не хочешь убивать да? Не ревешь, не убиваешься по папеньке, - в ответ заметил юноша.
- Ты неправ. Ты не знаешь, какая у меня была жизнь. Конечно, я в трауре, но даже немножко рада.
- Разве такое возможно?
- Да. Отец, конечно, баловал меня. Всякие платья покупал, украшения… Но в замке сидеть было невыносимо. Год назад меня начал учить грамоте нанятый монах, но никаких развлечений не было. Каждый день сидеть взаперти, только изредка выезжая на охоту вместе с другими господами. А на балах мня стали приглашать на танец совсем недавно… Жизнь аристократки очень скучна, и я так и умерла бы от старости в четырех стенах. А сейчас хоть и страшно, но и… интересно.
- Но разве я не обесчестил тебя? Теперь ведь замуж никто не возьмет.
- Это было тоже… Интересно.
- Да что ты такое говоришь, не пойму? Ты должна меня ненавидеть за то, что я сделал. А ты вместо этого забиваешь голову всякими развлечениями!
- Зачем мне жалеть о прошлом? Я его уже не верну своими слезами! Я не хочу быть дворянкой, не хочу! Уж лучше прожить всю жизнь крестьянкой!
- Зря ты так говоришь. Ты не знаешь житья в деревне. Мы часто голодали, отдавая непосильную барщину.
Девушка промолчала. Она словно посвежела после купания, и теперь отчетливо различала запахи: конский пот, запах Скима…
- В какой город мы едем?
- Не знаю, как он называется, - смутился Ским. – Я даже не знаю, где он. У меня там есть родственники, тебя с ними и оставлю. Но помни, если попытаешься причинить им вред или выдать меня, убью.
- Испугал. А город тот называется Зоммерштадт. Если, конечно, ты имеешь город рудокопов к югу от нас. Там живут рабочие и ремесленники. Добывают камень, руду свою какую-то, тем и живут.
Ским пожал плечами. А что ей отвечать? Пусть будет Зоммерштадт. Рано или поздно все равно следовало узнать его название. Летний город, забавно.
- Сколько до него идти? Где заночевать можно?
- Ехать еще два дня на дилижансе или карете. Если пешком, то три. По-моему, тут уже рядом где-то деревня будет.
Юноша вдруг захотел ей объяснится. Что не хотел ей зла, что желал только лучшего. Что на самом деле он спас ее от смерти или рабской участи. Что-то в нем такое нехорошее всколыхнулось, но он на голой воле удержал свой сильный порыв. Еще чего! Выставить себя слабаком перед собственным пленником, только этого не хватало. Лучше уж доиграть роль до конца.
Поэтому дальше они шли в молчании. Встречались очень редкие путники, постепенно дневная жара стала стихать. Уже в легких сумерках они набрели на огоньки деревни. Лошадь завели в трактирные стойла, а сами устало сели за скамьи. Сонный подуставший трактирщик сначала с удивлением воззрился на одетую хуже нищенки, но державшуюся с наивысшим достоинством Эльту. Воззрился, но тут же принял плату и вынес требуемый ужин.
Девушка кушала сдержанно, деликатно. Держала ложку с оттопыренным мизинчиком, не чавкала, зубами об ложку не стучала. В отличие от Скима.
- Я так и буду ходить простоволосой? – после ужина заявила она.
- Почему нет? – пожал плечами юноша.
- Это просто неприлично! Все уважающие себя девушки должны носить прическу, хотя бы косу! Я же не рабыня какая, я баронесса фон Колстинг, так что позволь уж мне привести себя в порядок.
- У меня нет никаких штучек из дамского туалета, - вновь пожал плечами Ским.
- А мне и не надо, - дерзко объявила девушка, встала, подошла к засыпающему трактирщику и демонстративно потребовала расческу.
Ночью повторилась та же история, что и в Стимильде. Ским привязал Эльту за пояс к кровати, но так, чтобы она могла сесть, оставил ей расческу, запер окна и двери, а сам улегся на лавке в общем зале.
***

Вот так, оставалось им сапоги стаптывать еще целых два дня, оставшихся до Зоммерштадта. Парню хотелось верить, что на этом его метания прекратятся. Ведь как живут горожане: находят себе гильдию или цех, в подмастерья к кому-то нанимаются, учатся, ремеслом занимаются. Какие-никакие деньги все же будут. И если стражники не будут искать убийцу барона, возможно, все обойдется.
Ским проснулся от ощущения, что кто-то находится рядом. Сколько он раз уже просыпался из-за этого… Но сейчас его никто не собирался убивать. Рядом на скамью присела Эльта.
Было по-утреннему светло и свежо, если не прохладно. Прокричали петухи.
- Извольте простить, но ваша связанная девушка просилась выйти из своей комнаты, - извиняющимся голосом сказал трактирщик.
Парень вздохнул, оставил плату за постой, взял с собой Эльту и пошел седлать лошадь. Еще целых два дневных перехода… Поскорее бы добраться.
Баронесса уже привычно при помощи Скима забралась в седло. На этот раз он рискнул не связывать ее, просто шел впереди, держась за уздечку и ведя за собой кобылу. Деревня осталась позади, потянулись поля, вдали виднелись полоски лесов. Здесь земли было больше, нежели у Стимильда, и края были более населенные. Местные графья да бароны держали много батраков и холопов.
Ским думал, что можно было наняться работником в поля, но затем отказался от этой затеи. Таким платили мало, в основном осенью, во время сбора урожая, а труда было немерянно. Уж лучше найти что-нибудь другое.
Он еще шел и раздумывал над своей будущей судьбой, когда постепенно настал вечер. Его ноги не знали усталости, словно он сам был конем, а однообразные часы скрадывались за мыслями о своем. Изредка спутники останавливались на привал, перекусывая и отдыхая. Присмиревшая Эльта даже и не думала о попытке побега. Похоже, она смирилась со своей участью и теперь ждала закономерного конца, подчинившись воле сильного.
- Ты должен достать для меня одежду! Непререкаемым тоном наконец заявила она.
- Чем тебе эта не нравится? – Ским кивком указал на изорванное льняное платье, вернее, даже рубашку до колен.
- Она жесткая, колется, неприлично изорвана, и в ней я вдобавок похожа на нищенку!
- Потерпишь, - юноша пожал плечами и продолжил шагать дальше, будто ничего не произошло.
- Нет, не потерплю! У меня должна быть хотя бы длинная рубашка или платье, а о юбке вообще не говорю! Как, по-твоему, я покажусь на людях?
- Так же, как и сейчас. Денег у меня нет. Если захочешь, выпросишь у матери лишнюю одежду.
- Но ведь придется проехать через весь Зоммерштадт почти что в неглиже!
- А что в этом такого? Когда мне было лет пять, я только так и бегал.
- Крестьянский варвар! Не забывай, что ты разговариваешь с благородной дамой! В их присутствии следует выражаться прилично!
- Ты в одежде, которую добыл я, на лошади, которую купил я, ты идешь со мной, и только благодаря мне ты не связана и вообще жива, - загибал пальцы Ским. Ему было весело спорить со своей возомнившей о себе слишком много пленницей.
Эльта припухла и пристыжено замолчала. Осталась у нее разве что фамилия, да и та лживая… Какая она фон Колстинг, когда одноименный замок разграблен и сожжен?
Она до того прочувствовалась моментом, что ушла в себя и была готова снова расплакаться. И в таком удрученном состоянии она пробыла до самого Зоммерштадта.