Василь, предводитель евпахов, всегда был веселым и лихим малым. Сейчас же он был весел, как никогда. Еще бы! Штурм отбит, две сотни врагов истреблены, в плен взят рыцарь, сын барона Ричарда фон Остберга. Старый отец как раз и возглавлял королевские войска, а значит, можно было надеяться на мир или хотя бы шантаж.
- Славная битва была, ух! Даром, что моих полегло три десятка. Где это видано, чтобы евпахи против латников да в пешем строю воевали? Ну и ну! Сам не знал, что на такое способен! Рраз – и башка в железной кастрюле с плеч! Здорово! – вопил ликующий Василь Лиходей. Если не считать того случая с дружеским поединком, этот молодчик ни разу не был ранен.
- Да, это отобьет у барона охоту снова штурмовать нас. У старика два сына, один наверняка остался среди врагов, зато второй у нас. Надо использовать его с наибольшей пользой, - сказал Гребер.
- Это верно. Эх, винца южного бы сейчас! Сто лет уж родины не видал. Видно, так и придется на чужбине помереть, но уж не страшно, раз для правого дела стараемся. Как думаешь, Иоганн, не сделать ли нам вылазку? Я с моими конными там такого шуму наведем!
- Они просто построят стену щитов, и все. Засыплют стрелами.
- Ну дык а ночью? Коней-то еще предостаточно.
Это верно. Пока что зоммерштадцы и евпахи питались из запасов, сделанных еще осенью. Но скоро они подойдут к концу, ведь ко всему прочему прибавилось шестьсот лишних ртов и четыреста лошадей. Скоро их придется забивать на мясо.
- Воля твоя. Отправь двести человек под началом толкового офицера, а сам оставайся здесь. Если удача отвернется от нас, ты хотя бы не погибнешь.
- Все будет в порядке, но, раз уж ты хочешь, так и быть, останусь.
Военачальники разговаривали в башне, вдвоем. Над жаровней поджарили хлеб и мясо, и теперь ими заедали обедневшее пиво.
Сира Адамса увели в подземелья ратуши, где оставили ему в камере бурдюк пива, запас дров для очага, ведро с крышкой, немного еды и теплые одеяла. Милостью ангелов, не помрет.
Провизия, вот основная беда осажденных. Ее с каждой неделей становилось все меньше. И, если дело станет совсем худо, придется увозить выживших жителей на уцелевших лошадях, поэтому животных употре в пищу было нельзя. Но если в ближайшие два месяца проблема не решится, у Гребера не останется выбора.
- Зоррек, что там ровуданцы? – крикнул дворянин наверх. Из открытого люка донесся ответ:
- Катапульты готовят. Может, вскоре обстреливать будут. Да только если они откроют огонь, я им из своей баллисты – рраз! Сразу расхотят камнями кидаться.
- У нас баронский сын, - хмуро сказал Иоганн. – Думаю, вскоре меня вызовут на переговоры.
- И чего же мы у них сможем сторговать?
- Самое меньшее - мир на несколько месяцев в обмен на сира Адамса. Ну а самое большее, это если армия просто развернется и уйдет.
- Не одна армия, так другая. Не пойдет.
- Может, просто заставить их прекратить воевать под угрозой убийства? – вяло предложил Гребер.
- А я-то думал, северные лорды так не поступают. Вроде бы, это бесчестно и прочая, и прочая. Люди отвернутся от нас, - возразил Василь.
- Людям наплевать на политику. Им важно лишь то, насколько благополучно правитель позволяет им жить, не более. В любом случае, нужно что-то решать. Ведь враг может и не прекратить обстрела, даже если мы будем пытать сира Адамса.
Неожиданно их прервал громовой шум. Стена затряслась, сверху донеслись неразборчивые ругательства. Сквозь звон в ушах из открытого люка донеслось:
- По ублюдкам… огонь!
С характерным звуком плюнула стрелой баллиста. Вскоре на стену еще несколько раз обрушилось что-то тяжелое.
- Я вашу маму делал! Получите, молокососы! Не на того напали! – орал лейтенант Зоррек. – Пятнадцать градусов левее и ниже, болван! Дай сюда! Вот б… Какого хрена? Почему промазал? Давай еще раз, косорукий!
Иоганн и Василь по приставной лесенке забрались наверх, к стреляющей баллисте.
- Ваша милость, эти придурки все-таки начали стрелять по нам, - зло и растерянно сказал Зоррек. – Думаю, вам лучше уйти с моей башни, потому как она вскоре развалится.
- Что? – не понял Гребер и осознал всю истинность этих слов только после того, как квадратная каменная махина опасно накренилась.
- Быстро все вниз! Мы же все сейчас тут помрем!
- А они так и продолжат по нам стрелять? Ну уж нет! Я не уйду со своего поста, пока не перестреляю этих ублюдков к едреной матери!
- Василь, быстро вниз!
Военачальники спустились и выбежали из трещавшей башни. Баллиста выстрелила еще два раза, прежде чем огромная глыба на надломила каменное сооружение, и все это вместе с пылью и грохотом рухнуло наружу, за стены. На стене остался торчать лишь уродливый огрызок, как гнилой зуб.
- Зоррек! Дозорный, быстро веревку! Нужно спуститься вниз и спасти артиллеристов! – скомандовал Гребер.
- Пустое, Иоганн, - сказал помрачневший Василь. – Смотри.
На снегу из-под груды камней и деревянных обломков вытекала лужица крови. Снег становился красным.
***
Это была месть, око за око. Гребер взял в плен рыцаря и убил две сотни человек, барон Ричард отобрал у врага башню, баллисту и лейтенанта. Достойный обмен. Никто из стрелков не остался в живых, самого Зоррека раздавило пополам куском башни. Верхнюю половину его тела похоронили со всеми почестями.
Как и предлагал дворянин, Ричард фон Остберг сразу после обстрела катапультами вызвал северян на переговоры. Надо было сделать это до того, как отважный лейтенант погиб. Увы, война требует жертв, но лучше бы это были жертвы среди вражеского войска. Гребер взял с собой Стефа, своего старого телохранителя, двоих евпахов и пятерых зоммерштадцев для солидности. В руках Стеф нес мирное знамя.
Барон выехал со своей стороны с такой же делегацией. Встреча произошла на середине поля, пролегающего между городом и осадным лагерем.
- У вас мой сын, - без приветствий начал барон.
- Да. Он был ранен, но теперь находится под присмотром лекаря и в теплом помещении, с выпивкой и едой. Хотя, думаю, после ваших катапульт я лишу его некоторых благ.
- Я не мог поступить иначе. Чувство долга иногда побеждает чувства отца.
- Не могу понять вас, так как не женат. Полагаю, вы хотели поговорить насчет освобождения сира Адамса фон Остберга из плена?
- Именно так, - хмуро кивнул барон.
- И на что же вы готовы его обменять?
- На золото. На провиант. На других заложников. На недолгий мир.
- Других заложников?
- При отступлении от ворот мой второй сын взял в плен нескольких солдат и одного офицера.
- Думаю, вы понимаете, что рыцарь не стоит десятка солдат и офицера.
- А если прибавить к этому воз провизии?
- Провизию вы можете отравить. Золото нам без надобности, ведь на него сейчас в Зоммерштадте ничего не купишь.
- Я не способен отравить другого человека, в отличие от вас, Гребер.
- Пока что ни один вариант меня не удовлетворил. Учтите, барон: при первом же штурме или обстреле у вашего сына отнимут ведро для испражнений. Затем ему не оставят дров, еды, лекарств. Ну, а если даже после этого вы продолжите воевать, ему начнут отрубать пальцы. Ничего личного, это просто шантаж.
- У вас не хватит духу сделать этого, - помрачнел еще больше барон.
- Вы даже не представляете, на что у меня хватило духу в свое время. Сейчас я в ответе за моих воинов и за мой народ, и поэтому ради него я готов пожертвовать сыном провинциального барона, к тому же и не наследника.
- Ваш народ – народ Ровудана!
- Народ Ровудана подчиняется королю-тирану, жители же моего города спокойны за свою жизнь и благосостояние. Я за то и воюю, чтобы люди могли жить в довольстве и достатке.
- И все же. Я не могу поступиться честью или долгом перед государством и прекратить осаду. Но я не могу и бросить своего сына, поэтому решение принять тяжело.
- Вы можете прекратить штурмы и пропускать моих людей на добычу продовольствия. Гарантией соблюдения договора станет сир Адамс.
- Это же измена!
- А вы никому и не скажете. Просто уберите заграждения с северного направления. Там, возможно, подойдут подкрепления, и вы отступите, испугавшись численности моей армии.
- Вы только что сдали мне стратегическую тайну.
- Не думаю, что сиру Адамсу понравится, что со стороны Колстинга будут стоять ваши отряды. И он огорчится еще больше, если подкрепления не войдут беспрепятственно в город.
- Будь по-вашему, - зло бросил Ричард фон Остберг. – Думаю, что до схода снегов я смогу бездействовать. Но потом…
- Быть может, потом все изменится. Если ко мне подойдут мои подкрепления, рыцарь перейдет к вам. Если же нет, мы отступим в том самом северном направлении вместе с пленным, и передадим вам его только тогда, когда окажемся в полной безопасности.
- По рукам. Передайте моему сыну… Что я не забыл его.
Военачальники пожали руки и разъехались в разные стороны.
- Здорово ты опустил этого ублюдка! – развеселился Василь. – С новым притоком продовольствия и сидеть за стенами не так скучно будет.
- Все не так-то просто. За каменной маской горя и любви к сынку может скрываться что угодно. Может, уже сейчас северное направление спешно перекрывается заградотрядами и ловушками. Ни в чем нельзя быть уверенным, даже если собеседник тебя в этом совершенно искренне уверяет. У барона ведь есть еще второй сын, он же наследник. Почему бы ему тогда не пожертвовать самым меньшим ради каких-нибудь привилегий от короля-тирана?
- Не думаю, что он пойдет на такое, - задумчиво проронил Василь. – Как-то ты все слишком закрутил. Люди на такое не способны.
- Ни в чем нельзя быть уверенным, - усмехнулся Иоганн.
Они вместе с сопровождающим отрядом въехали в Зоммерштадт через разрушенные ворота. У стен сиротливо стояли сгоревшие осадные башни, снежком запорошило сотни трупов. За воротами, на площади, тела уже растащили, но за стены никто соваться не хотел.
- Мне нужен новый офицер вместо погибшего Зоррека. Подыщи мне подходящего человека, - распорядился Иоганн. – И желательно не из евпахов. Ведь у меня уже есть один евпах-командир. Северяне охотнее будут слушаться сородича.
- Сегодня же постараюсь найти, - согласился Василь и ускакал прочь. Гребер же спешился у надвратной башни и подошел к скучающему дозорному.
- Назови свое имя, солдат.
- Дозен из Рикштадта, - удивленно повиновался страж.
- У тебя щит с гербом Остбергов. Взял его в бою?
- Да, ваша милость. Я убил владельца щита, когда тот высаживался на стены с осадной башни.
- Похвально. Слушай, Дозен из Рикштадта. У меня есть для тебя особое задание.
- Да, милорд?
- Я велю выдать тебе какого-нибудь коня, и ты поедешь на нем на север. Постарайся проскользнуть мимо вражеских постов и выйти на дорогу в Северные Дебри. Дальше ты дойдешь до разрушенного замка Колстинг и там свернешь налево. Обогнешь гору и отыщешь в скалах племя Сгунров. Они когда-то присягали графу Зоммерштадскому, и теперь мне понадобятся все их силы.
- Милорд, я ведь не знаю дороги, - засомневался Дозен.
- Ничего, спросишь местных и отыщешь. От твоей миссии зависит исход осады Зоммерштадта. Если не обернешься за два месяца, то нам придется либо отступить, либо погибнуть… Но, думаю, ты успеешь. Ты ведь сражаешься за наше дело, да?
- Да, ваша милость. Я поеду искать племя этих…
- Сгунров.
- Да. Сгунров. Могу отправляться хоть сейчас, все равно никаких вещей, кроме одежды и оружия, у меня нет.
- Отлично, солдат! Если выполнишь задание, я тебя награжу очень щедро. Выбьешься из грязи в князи, будешь хоть весь Зоммерштадт пивом в таверне угощать! Ты не пожалеешь, ведь Иоганн Гребер всегда награждает исполнительных подданных и никого не предает.
- Для меня честь – служить вам, - поклонился Дозен.
- Эй, охрана! Дайте Дозену лошадь, денег и еды в дорогу. Ну, что ж, удачи тебе, солдат. Возвращайся как можно скорее!
Дозорный еще раз поклонился и принял от своих товарищей седельную сумку. Вскочил в седло на белую лошадь и, пришпорив ее, немедля выехал из ворот и ускакал в сторону дороги.
- Милорд, куда он отправился?
- За подмогой. Если все получится, то уже через несколько недель мы победим. Если же нет… Мы отступим к Северным Дебрям. Если и там не найдется единомышленников, придется совсем туго. Но, я надеюсь, Дозен приведет достаточно подкреплений, чтобы мы смогли разбить барона Ричарда.
Дозорные и Иоганн примолкли. Все посмотрели за открытые ворота. Медленно стал кружить снег. Хлопья опустились на почерневшую, выбившуюся из-под белого покрывала руку.
- Да помогут ему все девять ангелов, - прошептал дозорный и перекрестился буквой «Х».
- Да, нам сейчас могут помочь лишь они или какое-нибудь своевременное чудо, - отозвался Гребер. – Однако в чудеса я не верю.

Северные горные пустыри – не лучшее место для ведения войн или интриг. Тем не менее, года три назад тут произошло целое сражение. Люди племени Секрогай говорили, что святой мудрец Аль-Эльхала предсказал падения вождя Сгунров, некоторые старейшины заверяли, что на самом деле узурпатора сверг ученик старца, но сейчас было известно только одно: победившее племя увеличилось в полтора раза и за два года успело возобновить торговлю. За прошедшее время воинов старо почти триста человек, и все время к ним присоединялись новые. Аль-Эльхала, священный мудрец, больше не появлялся в деревне, которую сам же помог захватить, и никто из северян не знал, где он. Дикари занялись порабощением пленных, добычей пищи и обживанием на новом месте.
А Свон, бывший наемник, знающий алхимию и умеющий управляться почти со всеми видами оружия, тем временем вел достаточно подвижный образ жизни. Несколько раз сходил на юго-восток, к замку барона, ныне пустующему и почерневшему от копоти, пока не понял, что там больше ничем полезным поживиться не удастся. Крестьяне, хоть и до смерти напуганные, все же понемногу восстановились и работали на себя, радуясь, что пока не надо платить барщину и оброк. Никто так и не поселился в заброшенном замке, хотя поговаривали, будто остался еще один фон Колстинг, ныне находящийся на войне с Аркадаром. В общем, без господского присмотра люди обнаглели и распустили руки. Одна окраинная деревенька была сожжена, а половина выживших жителей куда-то подевалась. Люди уходили из сел в лес и не возвращались, а тем временем какие-то разбойники из засад расстреливают пограничников и солдат. Свон видел, как по дороге, ведущей на запад Северных Дебрей, шастают туда-сюда то ли наемники, то ли простые бандиты.
В общем, на Севере воцарился прочный бардак, а Зоммерштадт вообще был взят осаду. В очередном походе все дальше на юг Свон задержался в какой-то деревушке близ дороги. Снял комнату в трактире и остался там на ночь с раннего вечера. Делать было нечего, и поэтому на кое-какие деньги старый наемник взял себе кувшин пива, кружку и ломоть хлеба с сыром. Запивая свой ужин ячменным напитком, он закрыл глаза и стал прислушиваться к тому, что говорят люди вокруг.
- Боязно мне. А вдруг сир Ричард Как-Его-Там возьмет Зоммерштадт? Ведь тогда его армия двинется на север, покорять распоясавшиеся деревни, а лучше от этого никому не станет, - жаловался крестьянин в какой-то дерюжке.
- Да никакой он не сир, Ричард твой, - отвечал ему такой же пахарь. – Его не посвятили. А вот сын, сир Адамс фон Остберг, наоборот, всамделишний рыцарь.
- Я тебе про что толкую, дубина! Если он пойдет на север, то некоторых повесят, а еду для армии у кого отбирать будут? У нас.
- Да вот и я то же думаю. Тод вон, вместе со всей своей семьей в лес подался. Звал меня с собой, да я отказался: куда ж мне с грудничком-то?
- Ну и зря. Я слышал, что в лесу близ Стимильда уже целый город разбойничий есть, с домами и частоколом.
- Если знаешь ты, знает и вся округа. Вот нагрянет отряд каких-нибудь солдафонов, допросит кого-нибудь и почешет в твой разбойничий город. Я бы предпочел в это время там не находиться.
В таверну зашел еще какой-то человек в простом дорожном костюме, в шапероне с откинутым капюшоном и с круглой накидкой на плечах. Несмотря на довольно-таки бедную одежду, на поясе висит меч, а за спиной – щит с побитым гербом фон Остбергов – красной ломаной линией в центре на белом фоне. Трактирщик сразу напрягся и положил руки под стойку, очевидно, отыскивая какое-нибудь оружие. По счастью, новоприбывший был один.
Крестьяне с недоверием и опасением смотрели на незнакомца, расступаясь перед ним.
Путник устало потребовал пива и ужин. Занял столик в стороне и принялся оттуда хмуро поглядывать по сторонам, иногда судорожно сжимая меч. Постепенно простолюдины продолжили свой разговор.
Свон доел хлеб с сыром, перелил все оставшееся пиво в кружку и пересел к незнакомцу.
- Что делает здесь человек фон Остберга? Недружелюбные края для них.
- Я не их человек. Щит достался мне в бою, - буркнул хмурый воин.
- Кому ты служишь? Уж не мятежному ли графу Иоганну Греберу?
- Именно ему.
- И какова же цель твоего прибытия сюда?
- Что тебе нужно, старик? Ты что, шпион? Не приставай ко мне с вопросами, а не то, клянусь Вагтом, тебе будет худо.
- Я не служу никому, а посему могу говорить, что захочу. Можешь не бояться, дальше моих уст тайна не пойдет.
Незнакомец помедлил, а затем неохотно буркнул:
- Я еду призвать Сгунров. Они давали вассальную присягу графу Зоммерштадта, и сейчас это Иоганн.
Свон расхохотался.
- Сгунры все давным-давно передохли. Сейчас их место заняло какое-то другое племя со сложным именем, я его постоянно забываю.
Парень нахмурился.
- Что это значит?
- Дикари, как их… Сегкрогай, они передрались за место под солнцем. В итоге все подданные графа уже покоятся в снегу. Я для победивших как бы священный мудрец, и поэтому изредка помогаю им.
- То есть, я не смогу никого призвать?
- Можешь попробовать. Но тогда они прибьют тебя и закопают так же, как переубивали до этого своих соседей.
Юноша злобно почесал затылок.
- Я не могу просто так вернуться в Зоммерштадт ни с чем. Все равно, я должен идти на север, к племени, как бы оно не называлось.
- Нам по пути. У меня там, в горах, есть своя берлога, так что можем пройтись вместе.
- Хорошо. Но учти, старик, с мечом я управляться умею и в случае чего изрублю тебя в капусту.
- Завтра утром выходим. Постарайся не опоздать, - Свон допил свое пиво и демонстративно отправился в снятую комнату.

Утром он как ни в чем не бывало спустился и удовлетворенно хмыкнул, увидев, как снаружи незнакомец уже седлает лошадь. Серой масти, кобыла, довольно резвая на вид.
- Боюсь, тебе придется тормозить и ждать меня каждые полчаса, - сказал старик зоммерштадтцу.
- Нет нужды. Я не поеду на ней, поведу в поводу. Иди вперед.
Свон пожал плечами, взвалил себе на плечи свой неизменный мешок, набитый всякими полезными выменянными вещицами и зашагал по дороге на север. Спешенный гонец топал позади. Идти молча было скучно, и поэтому бывший наемник снова развязал разговор:
- Ходить с щитом фон Остбергов сейчас небезопасно. Того и гляди, прихлопнет тебя какой-нибудь лучник из кустов, и меня заодно.
- У меня не было времени его перекрасить.
- Тогда выкинь. Ты же не воевать идешь? Так будет безопаснее.
Упрямый юноша только лишь сжал зубы.
- Как пожелаешь. В случае чего я ни при чем, просто иду в свою берлогу.
- Они сначала должны спросить, кто я. Ведь Иоганн борется как раз за вольности для крестьян, - сжал зубы юноша.
- Я очень сомневаюсь, что разбойники окрикивают своих жертв, прежде чем убить. Как тебя зовут, угрюмый?
- Дозен.
- Свон.
Парню разговаривать явно было неохота, и поэтому он сзади неприятно засопел и заскрежетал зубами. В душе бывший наемник захотел его позлить, но сдержал свой порыв.
- Хей, ты поосторожнее скрипи. Местные белки стреляют на звук, сынку, ахнуть не успеешь, как уже нанизан на стрелу.
- Я вполне могу обойтись без твоих советов, старик. Если уж вызвался помочь, прошу, делай это молча.
Свон пожал плечами. Какой неучтивый вояка. Шагать было ничуть не утомительно даже для такого великовозрастного человека, как он сам. Годами он маршировал в составе своего отряда, а со времен отшельничества походы за припасами на юг или охота были почти каждодневным занятием. Идти было легко, привычные ноги не отозвались усталостью ни через час, ни через два, и даже не через половину дня. А вот Дозену было тяжелее: на лошади он из-за гордости ехать не желал, а пешком было сложно и больно.
Дорога, успевшая за последние годы Свону уже осточертеть и достать до самых печенок. Дед просто ее не замечал, он не обращал внимания ни на горные хребты, возвышающиеся впереди, ни на ручейки с перекинутыми через них мостками, ни на какие-нибудь другие красоты. Взгляд его нырял то в овражке впереди, то подскакивал к кронам жавшихся к дороге впереди деревьев. Свон искал места, в которых могла быть устроена засада. Конечно, можно было бы излишне не беспокоиться, но голову надо было чем-то занять. А вдруг и вправду удастся обнаружить разбойников?
Все-таки из Дозена получился очень плохой спутник. Молчит, злится и хмурится позади, прямо-таки чешется после нескольких долгих часов ходьбы сесть в седло, но терпит. Совсем же ведь еще молодой: двадцати пяти не будет. Хотя… Тот паренек, Ским, был еще моложе. И все-таки, показал себя с наилучшей стороны. Интересно, где он сейчас?
Свон отвлекся. И тут неожиданно в стороне от дороги громко хрустнула ветка.
Лошадь взбрыкнула и вдруг ускакала прочь, и горе-всадник бегом помчался за ней. Свон подозрительным взглядом проверил кусты, из которых донесся треск: вроде тихо.
Надо было догонять Дозена. Свон зашагал быстрее, опираясь на землю посохом, верхняя четверть которого была замотана какими-то тряпицами.
За поворотом раздался удивленный возглас хмурого юноши. Свон вышел к нему и тоже нахмурился. Неудивительно, ведь сбежавшую лошадь поймал под уздцы какой-то человек, судя по всему, разбойник. Но одет он как-то по-странному. За спиной арбалет, на голове шаперон, такой же, как и у Дозена, но неяркого, выцветшего зеленого цвета. На плечах просторная хламида, похожая на рыбацкую сеть со множеством вплетенных листочков и веточек.
Второй разбойник в таком же одеянии загородил товарища от Свона и его спутника. В руке меч, едва тронутый ржавчиной, на вид все еще очень острый.
- Глянь на его щит. Это же один из солдат того барончика, осадившего Зоммерштадт. Целься…
Все еще чуткого уха Свона коснулись звуки натягиваемой тетивы.
- Стойте! – Дозен вышел вперед. – Этот щит достался мне в бою. Граф Иоганн Гребер послал меня на север, чтобы набрать подкрепления из крестьян и подданных фон Колстинга и фон Зоммерштадта. Я не враг вам, как и всем жителям Севера.
- Осторожно! – крикнул Свон и вдруг неожиданно резво прыгнул вперед, взмахивая посохом. Стрела отлетела в сторону.
- Убить их! – приказал главарь разбойников, уводя лошадь под уздцы.
- Твой тот, в кустах, с луком, - приказал старик и одним движением сорвал тряпье с наконечника посоха. Оказалось, что это глефа: блестящая, острая, идеально вычищенная.
Разбойник в накидке из листочков встал в стойку, и бой начался. Противник оказался достойным, но, несмотря на его проворство и силу, Свон знал больше приемов и был опытнее. Через несколько слабых полуобманных ударов он провел подсечку древком, отвел меч вниз и влево, а затем с широким шагом развернул глефу, вонзив ее лезвие глубоко в шею врага. Тот уже через мгновение перестал быть опасен: из открывшейся раны полился целый фонтан алой крови.
Дозен, неразборчиво ругаясь, сдернул злокозненный щит со спины и побежал в сторону лучника, размахивая мечом. Две стрелы вонзились в края щита, третья прошла в каком-то дюйме от незащищенной головы. Под конец лучник не выдержал, бросился удирать, но Дозен догнал его уже через тридцать ярдов и зарубил ударом в спину. Больше врагов не было.
- Говорил я тебе, маленький придурок, что щит надо выбросить! – взревел Свон, когда юноша вернулся. – Видишь, что получилось?
- Эти ублюдки украли мою лошадь!
- Нечего было упираться рогом! Теперь пойдем пешком – тот бандит, скорее всего, уже ускакал далеко-далеко.
- Черт бы побрал этих неблагодарных бастардов! – разъяренный Дозен бросил щит на землю, сломав две стрелы.
- Идем уже. Чем скорее мы уберемся с дороги, тем будет лучше. Здешние места становятся опасными. Нам еще несколько дней топать, так что пошевеливайся.
Они продолжили идти вперед, как будто ничего и не случилось. Мысли Свона постепенно перешли к племени Секрогай и о том, как посланник Гребера будет их уговаривать помочь. Самому ему не обойтись без чьей-то помощи… Может быть, без помощи того, кого дикари считают священным мудрецом? И в самом деле, пора поразмять свои старые кости, ввязаться в какое-нибудь приключение. Если уж все вокруг запылало этой освободительной войной, почему бы и не принять в ней участие? Тем более что игра за терпящих поражение придает азарта и будоражит кровь.
- Дозен, я помогу тебе в обмен на одну услугу.
- Я говорил, что нуждаюсь в твоей помощи?
- Без нее ты бы уже лежал дохлый, после того как тот хлопец с луком нашпиговал бы тебя стрелами, а тот, с мечом, не раскроил бы тебе башку. Итак: я уговариваю дикарей встать под знамена незаконного графа, а он взамен делает меня предводителем этих самых дикарей.
- Разве у них нет своего предводителя? – удивился Дозен.
- Есть, - кровожадно ухмыльнулся Свон. – Но вскоре его уже не будет.

Владения Сгагенов весьма обширны, и почти все они располагаются на левом берегу реки Фрузе. Река эта брала начало где-то у Рикштадта, в глубоком и широком озере, и текла через весь Ровудан с севера на юг, мимо Срединной цитадели, которой владеет герцог Адольф Вельнер, затем через лес и небольшую горную долину, мимо вотчины Рыси и затем в море, аккурат у прохода в Степь. Вверх по Фрузе часто поднимались торговые суда, и останавливались для торговли они именно во Фрузештадте, редко заходя выше. Шелк и специи с Короха, кружева, одежда и вино из Саливии, а так же в мирные годы железо, бронза и оружие из Аркадара – все это перекупалось сгагенскими купцами и затем уже распродавалось пешими караванами в столицу, Цвейлин, или в другие герцогства и графства. Именно поэтому Сгагены, владеющие таким важным торговым городом, как Фрузештадт, смогли быстро сколотить свое состояние и где оружием, подкупом или союзом подчинить себе соседние земли. От восточного хребта, разделяющего Степь и Ровудан, до скромных владений фон Дейси на юге, фон Соуфбергов и королевских земель на западе, а так же до Срединной цитадели на севере раскинулось герцогство Сгагенов.
Фрузе так же имела и другое значение. Если путнику понадобилось бы добираться от Цитадели до Дейси пешком, он бы делал крюк, посещая Цвейлин. А на лодке по Фрузе, вниз по течению, получилось бы гораздо выгоднее и быстрее. А поэтому старый лорд Эллиард брал пошлину с каждого судна, проходящего мимо Фрузештадта, будь это рыбацкая лодка или военная галея.
Баронство Поруэт, однако же, помещалось в стороне от Южной дороги, от замка Боуэнш и от замка Бронге. Дело было в том, что изначально Поруэт строился как большая деревня, в которой жили бы возделывающие землю крестьяне, и только потом к городку пристроили донжон и окружили все частоколом. Если ехать по дороге, пришлось бы добираться до владений барона Годфри семьдесят пять миль: сорок мимо Зольдбурга, надела сира Аскеля Сгагена, и, не доезжая двадцати миль до Бронге, сворачивать на запад, прочь от реки Фрузе. Правил в баронстве Поруэт старый Годфри, которому недавно исполнилось пятьдесят шесть – всего-то на год младше герцога Эллиарда. После него Поруэт наследует сир Асланд, кузен сира Аскеля и Эдгара, семнадцатилетний юноша с наклонностями рубаки и головореза.
Но путь двух Сгагенов, выехавших в баронство Дейси, лежал гораздо дальше. Мимо Зольдбурга, мимо Бронге, по Южной дороге, целых двести миль.
- Тебе передали какие-нибудь новости про Эдгара? – спросил сир Аскель, когда они ускоренной рысью проскакали мимо Зольдбурга, его маленького поместья.
- Нет. Гонец приехал только с вестью о визите. Думаю, если на фронте случилось что-то, заслуживающее нашего внимания, мы об этом узнаем из уст Эдгара, Своррела или Асланда. Они должны приехать втроем.
- Братец, племянник и кузен. Прелестно, просто прелестно, - улыбнулся Аскель. – Всегда любил их шумную компанию.
- О да. До сих пор вспоминаю, как Эдгар отвлекал стражу, а ты тем временем поднялся на самую высокую башню замка. Маленькие Своррел и Асланд только глазами хлопали. Пришлось тогда тебя снимать целому отряду.
- Я тогда хотел спуститься по веревке в твою комнату через окно и напугать тебя, отец, - с улыбкой вспомнил сын.
- Авантюра у тебя в крови, прямо как у твоего дяди, Годфри. Он тоже всегда любил и любит рисковать. Рассказать тебе пару историй о нашей молодости?
- Буду польщен, - кивнул Аскель.
- Сорок лет назад, когда и Эдгара на свете еще не было, я и Годфри, самонадеянные бесшабашные юнцы, прожигающие свою жизнь, решили блеснуть доблестью и мастерством на турнире. В тайне от отца забрали из арсенала доспехи, из конюшни – коней, да и поехали в Цвейлин. Через несколько дней у нас кончились деньги и еда, а пути не было конца и края. Тогда мы и решили вместо победы на турнире устроить битву с первым же попавшимся нам рыцарем. Скрыв свои имена, мы вызвали сира… Не помню уже… В общем, мы вызвали рыцаря на поединок. Первым вызвался сражаться Годфри – в старомодном доспехе Цитадельской ковки, который, к тому же, был ему велик. Нашли какой-то ручеек и каменный мостик через него, на котором свободно могли разъехаться два всадника. Я стоял в сторонке и наблюдал, как поединщики сблизились, и чуть не лопнул от хохота, когда твой дядюшка Годфри свалился в ручей! Рыцарь сурово посмотрел на меня и предложил теперь уже мне сразиться с ним.
Увы, я тоже оказался выбит из седла, и теперь уже пришла пора старому сиру посмеяться над братьями-неумехами. Но, оценив наше рвение и старание, он оплатил наш обед и пригласил нас оруженосцами на время турнира, который в то время начинался в Цвейлине.
- Я всегда знал, что дядя человек отчаянный и веселый, но такой смешной истории про него я не слышал, - отсмеявшись, признался сир Аскель, и герцог Эллиард продолжил:
- Так вот. На турнире, конечно, были общие схватки и одиночные поединки. Где-то мы с Годфри выигрывали, где-то сдавались, но затем брата вышибли из седла, подрезав его коню горло. Начался целый скандал: выскочка Годфри требовал денежного возмещения и присуждения ему победы. Глашатаи растерялись, и в итоге пострадавший и посрамленный неудачей рыцарь решили биться без доспехов, пешими.
- Пешими? Без доспехов? Как какие-то простолюдины? – нахмурился рыцарь до мозга костей Аскель.
- Ну, мы-то не были опоясаны, да и соперник твоего дяди опозорился, попав пикой в коня. Так что бой был, наверное, равным. В итоге защищавший свою честь и достоинство Годфри каким-то невероятным образом вспорол противнику горло от уха до уха, даже не получив раны. Это стало для нас концом турнира. Забрав выигранные призы, а именно: деньги, за которые побежденные противники выкупили свои доспехи и коней, а так же другие трофеи, мы вернулись в замок Боуэнш. Там отец решил разделить владения: более воинственному и рискующему братику – Бронге, а я остался наследником Боуэнша. Баронство Пороэт тогда еще не было достроено, и тамошняя деревня принадлежала отцу… Эх…
- Думаю, дядя поступил правильно. Если враг опозорен, но не хочет сдаваться, его остается только унизить еще больше или убить.
- Ты-то сам еще не был на турнире, так что сможешь с полной уверенностью рассуждать о таких вещах, как рыцарская честь, только после общения с себе подобными, то есть рыцарями.
- А в баронстве Дейси есть знаменитые воины?
- Как бы тебе сказать… Дело в том, что в семье фон Дейси нет мужчин, кроме Гарольда фон Дейси, тридцатилетнего отдаленного родственника. Но говорить мы будем не с ним, а с Леди Харлем, нынешней правительницей баронства.
- А в чем, собственно, дело?
- Приедем, узнаешь.
Так они доехали до Бронге. Посетили замок. Проследили, чтобы он казался обновленным и был приготовлен к встрече своего хозяина Эдгара и наследника Своррела. Переночевали и отправились дальше на юг, по Южной дороге. Двигались, как обычно, либо шагом, либо рысью, и к исходу седьмого дня добрались до большого замка, находящегося всего в десятке миль от границы с Сальвией. У небольшого городка был перекресток из четырех больших дорог. Южная, идущая от Цвейлина, Степная, пролегающая на восток, через Фрузе и затем через приморский перевал в горах. Продолжение Южной, пересекающей границу и идущая до самого конца Сальвинского полуострова, и Западная, не такая длинная, как остальные дороги, но тоже имеющая свое значение: она соединяла Дейси с довольно большим графством Соуфберг.
- Это замок леди Харлем. Будь учтив с ней: хоть она и немолода, но имеет свою честь и достоинство. Тебе необходимо понравиться ей, - сказал герцог Эллиард.
- Но зачем, отец?
- Ты все узнаешь уже совсем скоро. Сегодня мы лишь отдохнем и отоспимся, и только завтра начнется разговор. Не волнуйся, мы заключим союз, и я хочу, чтобы ты, как мой наследник, присутствовал при этом событии.
- Хорошо. Если что, дай мне знать: вдруг по случайности забудусь и сболтну чего лишнего.
Их приняли очень радушно. Всех людей сопровождения поселили в доме во внутреннем дворе, Сгагенов же пригласили внутрь донжона. Их приветствовала целая семья: самая старшая из всех присутствующих женщин, похоже, леди Харлем, две девушки помоложе (одна из них беременна) и мужчина, одетый в парадный камзол по случаю приезда гостей. Они кратко познакомились: леди Харлем, леди Гувер и леди Джозефина, Гарольд, все фон Дейси. Сир Аскель и Эллиард так же назвали свои имена, и им было предложено пройти в свои комнаты. Молодой Сгаген уснул, как только его голова коснулась подушки: они ведь целую неделю ехали почти без перерывов, от этого все тело болело.
По его ощущениям, его разбудили только спустя минуту после того, как он смежил веки. Но это был Сильвер, его оруженосец.
- Сир, леди Харлем зовет вас на обед. Лорд Эллиард обещал скоро присоединиться.
- Дай попить, - прохрипел Аскель и почувствовал, как сильно пересохло горло. Оруженосец подал ему вина, и рыцарь выпил, едва почувствовав вкус. Вагт, неужели все так плохо?
Он оделся в привезенные с собой вещи: камзол, расшитый золотыми нитями, с бело-оранжевым щитом на груди. На щите грациозно выгнулась Рысь Сгагенов. На ноги бриджи, затем тонкие черные льняные обмотки и кожаные легкие сапоги до колен.
Его сопроводили в обеденную залу. Во главе стола сидела леди Харлем, слева леди Гувер и беременная леди Джозефина. Справа герцог Эллиард, затем сир Аскель и только потом Гарольд фон Дейси.
- Прошу вас, сир, присаживайтесь. Сейчас уже скоро принесут первую перемену, - поприветствовала его хозяйка.
- С добрым утром, дамы. Здравствуй, Гарольд.
Единственный мужчина в семье фон Дейси кивнул, как давнему знакомому, хотя был старше Аскеля лет на восемь-десять, хоть и младше Эдгара.
Рыцаря так и подбивало спросить леди Джозефину про ее мужа, благо отца пока что не было рядом – он обещал спуститься позже. Но каким-то чудом ему удалось понять, что нескромный вопрос, скорее всего, обидит леди. Если тут нет ее мужа (а замужем ли она вообще?), то, значит, так надо.
- Отрадно видеть, что женщина в вашем возрасте выглядит так молодо. Если бы я не знал вас, мог бы подумать, что вам едва за двадцать пять, - попытался сделать он комплимент леди Харлем, и та, к счастью, улыбнулась.
- Благодарю, сир Аскель. Вы галантны, как и подобает рыцарю, но, боюсь, сейчас вы преувеличили.
- Нисколько, миледи. Я готов вызвать на поединок любого, кто усомнится в этом, лишь бы вы поверили в честность моих слов.
- Охотно верю, - рассмеялась и вправду хорошо сохранившаяся леди Харлем.
« Не слишком ли поспешно я решил вызвать кого-нибудь на поединок?» - подумал Аскель. Дома он читал учебники по рыцарскому кодексу чести, про манеры и этикет, и сейчас лишь проверял свои знания в действии.
- Вы же сейчас хотели обсудить с моим отцом некое соглашение? – осведомился рыцарь. – Герцог Эллиард всю дорогу держал меня в неведении.
- Да, сейчас он спустится к нам, и вы все сами услышите.
Наконец лорд все-таки соизволил снизойти до обеда. Поздоровавшись с хозяйкой замка как со старой знакомой, отец присел на свое место.
Леди позвонила в колокольчик, и им принесли первую перемену. Все аристократские обеды обычно включали в себя три перемены. При первой можно слегка унять голод, при второй – сытно наесться, а за третьей – побеседовать, пригубливая вино из чаш. Так и поступили: за легким красным, когда уже наевшиеся гости были готовы к разговору, леди Харлем приступила к действию.
- Итак, слушайте, дети, и ты, Гарольд, тоже. Мы с лордом Эллиардом уже давно переписывались и навещали друг друга, так что, боюсь, наше соглашение остается тайной только для младшего поколения. Род фон Дейси заключает союз с родом Сгагенов. Теперь между нашими землями открыта меновая торговля, а пошлины для путников значительно понизились. Но главное – не это. Для всех вас есть небольшой сюрприз, - леди поднялась со своего места и подошла к дочери, Гувер. - Дорогая, мы с лордом решили один вопрос. Отныне ты помолвлена с сиром Аскелем Сгагеном, рыцарем, наследником замка Боуэнш и герцогства Фрузештадского.
Рыцарь просто обмер. Он не поверил своим ушам, и леди Гувер, судя по ее виду, тоже. Гарольд и Джозефина тоже были поражены. Затем беременная леди восторженно вздохнула и начала что-то шептать на ухо своей сестре.
Сир Аскель встал со скамьи и приблизился к отошедшему в сторонку отцу.
- И что мне отвечать?
- Скажи, что очень рад это слышать. Сделай комплемент своей невестке.
- Мы поговорим попозже, - пообещал сын.
- Что ж, неожиданное заявление, - с трудом подбирая слова, обратился он к Гувер и к Харлем.- Однако не могу сказать, что я огорчен или обеспокоен. Леди Гувер красива и скромна, поэтому не вижу причин возражать. – Он увидел робкую улыбку на лице невестки.
- После обеда вы сможете поговорить наедине. Мы останемся в Дейси еще на один день, после чего, боюсь, нас будет ждать обратная дорога домой, - с хитрой ухмылкой сказал Эллиард.
Так и случилось. После трапезы люди разошлись: Джозефина в свои покои, Гарольд по делам, а герцог и старшая фон Дейси отправились наверх для еще какого-то важного разговора.
- Миледи, есть тут поблизости какой-нибудь парк или сад, где мы могли бы прогуляться? – спросил сир Аскель дружелюбно у леди Гувер.
- Конечно, милорд. Я отведу вас.
Он подал ей руку, и они вышли из донжона, пересекли внутренний двор и вошли в огражденную заборчиком рощицу у крепостной стены. Тут было свежо, прохладно, росла трава и какие-то полудикие цветы. Из-под корней древнего, но все еще зеленого дуба бил родничок. Вода стекала по каменному желобку, обложенному песком. Рядом с клумбой и каналом стояла скамейка – на нее помолвленные и присели.
- Вашего согласия тоже не спрашивали, как и моего? – осведомился рыцарь.
- Да, сир…
- Тем не менее, я не вижу причин огорчаться. С виду вы очень красивы, и, надо полагать, при более тесном общении я узнаю вас поближе.
- Вы очень добры и благородны. Я тоже не вижу причин отказываться.
- Раз так, перейдем на ты. Зови меня просто Аскель.
- А ты меня – просто Гувер.
- Договорились, - улыбнулся он.