Куда идем мы с Бундуком
Большой-большой секрет!
И не расскажем мы о нем... - пел я, но прохожие почему-то шарахались, воины сказали, что посмотрят оружие и остались возле прилавка, а Бундук шел и, болезненно морщась, зажимал уши.
О нет, о нет, о нет!
- ЗАТКНИСЬ!!!! - не выдержал спутник. - У тебя ни голоса нет, ни слуха, похоже!
- И что? - спросил я. - Что в этом такого?
- А то, что в будущем какой-нибудь медведь будет ходить со свиньей и петь такие песни!
- Ты что, дурак? Медведи же только у вегиров поют. И на балалайке играют.
- Вот у них и будет! - отрезал Бундук.
За последнюю неделю мы успели немного подзаработать на арене, я даже купил ржавый, подержанный меч. Увидев на арене мою и Бундука технику, один из караванщиков захотел себе таких воинов. Нанялись дешево, но хоть кормить будут. В отряде, разумеется, были не только мы да караванщик. Еще несколько воинов, да какой-то кергит, Низаром кличут. С лошадью легко управляется, из лука стреляет метко и саблей владеет. А еще был здоровый вегир, по имени Василий, или просто Вася. Я его сначала принял за норда, из-за чего моя физиономия украсилась прекрасным фонарем. Сейчас мы шли из таверны, в которой пропили всю предоплату. Воины сказали: "новенькие проставляются". После пятнадцатой кружки помню... Ничего не помню.
Впоминания начали нахлывать в мою больную голову. Сначала мы тихо сидели и пили. Потом Бундук пошутил насчет медведей и вегиров. После этой безобидной, по моему мнению, шутки, улыбку Бундука теперь украшают две дырки от выбитых зубов. Но за него заступились другие воины, я в их числе. Мне досталось мало, всего лишь синяк на пол-лица. Потом Вася в горячке вырубил какого-то мужика в белом фартуке, пузатого, лысого и с бородой, пытавшегося нас угомонить. После окончания драки внезапно оказалось, что это трактирщик. Потом долго уговаривали его не вопить и не звать стражу. Отдав остатки серебра, мы вышли на улицу... и тут я начал петь.
Радостно наведя порядок в своей буйной голове, я запел еще громче, но меня прервал кулак Бундука, лишивший меня пары зубов.
- Ты чего творишь!!? - яростно завопил я, бросаясь в бой. Драка на улице привлекла стражников. Отпинав нас обоих, они попросту оставили валяться на улице. И в этот момент я решил не пить... ой, то есть не петь. Хотя одно другому вовсе не мешает.
В общем, отдышавшись, я решил, что Бундуку потом накостыляю и побрел к воротам, где уже ждал караван. Получив кольчугу и усмешку за помятый вид, я сел на повозку, груженую всемозможным барахлом: керамической посудой, бочками, в которых я по запаху определил эль, так же было масло и высокие кувшины с вином. Примостившись поудобнее на повозке, я проверил меч, ржавый и тупой, и свой побитый, сколотый наспех из сосновых досок, щит.
Дождавшись остальных воинов, караван двинулся. Большинство сидели на повозке, как я. Остальные же ехали на лошадках возле телег.
Через пару часов изнурительной езды под полуденным свадийским солнцем, мы заметили в кустах какое-то шевеление...
- Эй, караванщики, а знаете ли вы, что эта земля принадлежит королю бандитов, Рольфу? - сказал наглый разбойник, вылезший из кустов.
- И что ты предлагаешь?
- Заплатите пошлину и езжайте себе с миром, иначе... - он недвусмысленно взялся за рукоять тесака, висевшего у него на поясе.
- Знаешь, денег у меня немного, зато стали хватит! - грозно ответил караванщик, выхватывая меч.
- Ладно, выбор за вами. - Заулыбался бандит. Над полем раздался громкий свист, мы спрыгнули с повозок и обнажили оружие. Из кустов высыпали разбойники. Вооруженные чем попало, от веток до нордских топоров. Разодетая в куртки из шкур и кожаные доспехи, толпа бандитов уверенно приближалась к нам, ощетинившись оружием. Конные наемники пришпорили лошадей и врезались в толпу бандитов. Орудуя копьями, они уже лишили нескольких жизни. Мы приблизились к разбойникам и начали рубать их мечами. Я рубанул ближайшего к себе по плечу. Меч, пробив доспех, неуверенно вошел в плоть. Захрустела сломанная кость, бандит выронил оружие и его настигло копье одного из всадников. Слева приближался еще один, я заметил его поздно, он уже занес топор для удара. Неумело подставив под удар щит, я спас голову от топора. Я резко убрал щит и сделал выпад мечем. Я попал ему в ребро, он застонал. Замахнувшись мечем еще раз, я рубанул ему по горлу, брызнула кровь... Стряхнув остатки щита, я побежал на еще одного соперника. Он был уже ранен, но дрался как берсеркер. Ему удалось пробить мою ржавенькую кольчугу и достать меня по плечу. Я отшатнулся. Замахнувшись, я резанул ему по лицу, оставляя длинную царапину через лоб. Разбойник свалился, и я воткнул ему меч в живот. Вдруг по спине меня огрела дубинка. Оглянувшись, я заметил рослого бандита. Блокировав его удар, я сделал резкий выпад, глубоко воткнув меч в живот врага.
- Вот черт! - забормотал я, пытаясь достать застрявший в теле меч. Несколько попыток оказались неудачными, и я поднял дубинку. С деревянной дубинкой, без щита и раненый, я сейчас представлял легкую добычу. Но это заметил не только я...
Два дюжих молодца, с окровавленными мечами приближались ко мне с намерением подружиться. Я лихорадочно осмотрел землю в поисках нормального оружия. Подхватив какой-то ржавый топор, я едва успел блокировать атаку бандита. Второым всерьез заинтересовался всадник. Он, лихо орудуя длиным копьем, проткнул врага на уровне живота. Тот захрипел и, плюясь кровью, рухнул мордой в землю. Я же тщетно пытался контратаковать противника, оказавшегося на редкость прытким, для своего телосложения. Пару раз он уже заехал по кольчуге, но пробить пока не смог. Вдруг он просто рухнул на меня мешком. Ноги не выдержали падающей туши, и я свалился, погребенный под вонючим бандититским трупом. Оттолкнув от себя мертвеца, я вскочил и осмотрел поле боя: повсюду были порубленные, или проткнутые копьями тела, земля была забрызгана кровью, возле кучи бандитских тел лежал труп лошади и всадника, другая лошадь, как ни в чем ни бывало, щипала траву, я подумал, что мог быть среди этих разбойников... Немногие оставшиеся в живых наемники добивали остатки бандитов. Самый умный из разбойников, увидев это, разумно решил, что умирать ему пока рано, и дал деру, но далеко не убежал. Как говорится, я не догоню - арбалетный болт догонит.
Такой эпичный момент просто не мог остаться без песни! Да, я решил не петь, но ведь мы победили намного превосходящие силы бандитов, это отличный повод!
Кто нападает по утрам -
Тот поступает глупо!
А кто напал на караван
Того мы счас порубим!
Тарам-парам, тарам-парам...
Но воинам почему-то не понравилась песня, и они направились ко мне, с явным намерением заглушить источник раздражающих звуков. В общем, догонялки окончились дружным пинанием бедного меня... Все, теперь точно петь не буду!
Очнувшись в палатке, которую мы гордо именовали "походный госпиталь", я почувствовал боль. В плече, в ребрах, в почках... Рубец на левом плече, оставленный мечем одного из бандитов, но ныне забинтованный, ныл больше всего, но сейчас хотелось одного: Побыстрей... освободиться от излишка жидкости (и не только!) в организме. С кряхтеним столетнего старика, я поднялся на ноги и направился к выходу. Приметив кусты на другом конце поля, я поковылял к ним, спиной ловя усмешки воинов. Пускай смеются... главное дойти. Добравшись до кустов, я щедро полил (и удобрил) землю, потрескавшуюся и твердую, как камень. Выйдя из кустов с чувством облегчения, я приметил, что наемники что-то варят в котле. Из последнего клубами вырывался пар и неслись ароматы вареного мяса и каких-то трав. Живот вопросительно квакнул, намекая, что пора бы уже его чем-нибудь набить. Лагерь, состоящий из нескольких, поставленных рядом палаток, окруженных повозками, был заполнен людьми. Лошади были привязаны к какому-то пню. Вообще, тут много пней, очевидно, тут когда-то был лес.
Дойдя до лагеря, я примостился на пне возле костра. Мне вручили деревянную миску и ложку. Через пару минут я хлебал горяций еще суп с мясом и овсом. Не успел я наесться, как ко мне подошел командир.
- Эй, ты, иди на западный край лагеря. Там сменишь часового, он там с четырех утра торчит.
- Ага, доем и пойду - пробормотал я с набитым ртом. Командир, расценив это как согласие, удалился в палатку. Доев суп, я сунул миску с ложкой в свой мешок и побрел на край лагеря...
На следующий день мы снялись с места и направились дальше, на северо-восток. Солнце жарило все меньше, снег на горных вершинах был все ниже, судя по всему, караван приближался к владениям Вегиров.
- Ночью на лагерь не встанем - предупредил караванщик - в этих землях полно бандитов. Попробуем проскочить и добраться до Брешти.
Бандиты. Второй такой нападки мы не переживем, хотя это понятно всем. Бундук сейчас был где-то на другой повозке (всего их две), Васю и Низара я тоже не заметил, делать было нечего и я начал переговариваться с кем-то из наемников. Время тянулось медленно, тем было полно. Наемника звали Андрей, он местный, вегир, просвятил меня, что медведи у них только в лесах водятся, и по улицам не ходят. Он раньше был кузнецом, пока не призвали в ополчение. Потом, в битве со свадами, они потерпели поражение. Он сдезертировал, но потом примыкнул наемником к каравану, благо он к тому времени уже успел научиться владеть оружием. Кстати, этот караван курсирует по Кальрадии уже пару месяцев, так что связи с торговцами и нужными людьми имеются.

ГЛАВА 8: ГОРОД
Я взвесил в руке новый меч, найденный на поле боя. Этот был несравненно лучше моего. Ножен к нему не было, а в мои он влазил с большим скрипом. И вылазил, так что быстро достать в случае нападения врядли получится. Щит так бы и остался лежать там, пока один умник не догадался топить его остатками костер. Оружия, доспехов и прочего нагребли много, пришлось наспех сколачивать третью повозку и спешивать очень недовольного Низара. Кстати про доспехи: сомневаюсь, что они вообще будут их продавать, боюсь, доже моя ржавая кольчуга снята с трупа какого-то бандита. Что же, будем надеяться, мне повезет больше, чем её прошлому владельцу...
Засунув меч обратно, изрядно повозившись с ножнами, я уставился вдаль. Трава уже давно не такая яркая, как вчера, часто попадаются пустые участки, с голой землей. Холмы теперь напоминали большие кочки, едва поросшие травой. Небо было затянуто тучами, что придавало еще больше унылости этой картине. Вот-вот должен был пойти дождь. И ОН ПОШЕЛ! Сначала была мелкая изморось, потом она сменилась несильным дождем, и в конце концов начался жуткий холодный ливень, мигом превративший дорогу в одну сплошную грязевую жижу. Лошади дальше ехать не смогли, и пришлось вынужденно остановиться. Встали лагерем на холме, с которого местоность была как на ладони, зато с палатками возились долго. В общем, закончили где-то под вечер, дождь тоже закончился. Вымазанные, злющие и голодные, мы отправились за хворостом для костра. Но деревьев не было, зато обнаружилась речка. Вернувшись в лагерь, рассказали, что в округе деревьев нет. Совсем. Караванщику это жутко не понравилось и он решил сжечь несколько пустых ящиков, подготовленных на такой случай, а нас отправил наловить рыбы.
- А чем? - задал резонный вопрос Вася.
Караванщик без слов вручил нам сеть. Мы отправились к реке.
- Твою... - крикнул Бундук, поскользнувшись на жидкой грязи и ухая лицом в глубокую лужу. "Твою" что так никто и не понял, но догадывались... Подняв вконец заляпаного грязью Бундука из лужи и дружно похохотав, мы все-таки отправились к реке. Потом с Низаром, который тоже решил ноги размять, растянули сеть и зашли в воду.
- Васек, гони рыбу на нас - посоветовал я здоровяку. Тот без лишних слов зашел в холодную воду и начал бить руками по воде, она расплескивалась, да так, что Бундук уже не выглядел таким грязнющим, нам с Низаром тоже досталось и в итоге все четверо промокли до нитки. Зато,вытащив сеть, мы обнаружили там кучу рыбы, из которой выделялся здоровый язь.
- Вот она, вот она, рыба моей мечты! - заорал Вася, поднимая рыбину. - ЙАААААААААЗЬ!!!
- Да тут кроме твоего язя другой рыбы полно. - ответил я, осматривая улов. - хотя, на весь лагерь не хватит.
После этого Вася опять бултыхал речку своими ручищами, а мы с Низаром ходили с сеткой по воде, собирая обезумевшую от страха (честно говоря, даже самому страшно) рыбу. Бундук же на берегу сгребал улов в большой мешок. Через пару часов рыбы было уже достаточно, чтобы накормить лагерь. Мы почетно вручили мешок Васе, потому что никто другой его бы просто не поднял, и отправились обратно. Бундук умудрился покататься по грязи, съехать с холма и не свалиться, хотя все к этому шло. Вернувшись, обнаружили лагерь в поддатом настроении. ОтдавЯ улов, я отправился в палатку, натянул кольчугу и опоясался мечом, потом пошел к костру, из которого уже неслись ароматы ухи, сводя с ума желудок.
- А откуда дрова? - спросил я.
- А ты не догадываешься? - спросил один из наемников, от которого несло вином. То есть, пока мы им жратву добывали, эти сволочи разобрали пару бочек вина и выпили? БЕЗ НАС?
- Ну да. - ответил наемник, видя мое выражение на лице и удалился.
Хотя через пару часов разобрали еще пару бочек и мы тоже надрались, хотя караванщик был против. Его главным аргументом было то, что на спящий, пьяный лагерь напасть легче, чем на бодрый, трезвый, но никто его не слушал. А зря...
Они пришли ночью, пока все дрыхли пьяным сном. Тихо пристрелив часовых, бандиты вошли в лагерь и начали резать спящих людей.
- Нападение! - раздался над лагерем крик. Я, мучимый похмельем, схватил меч, и принялся вынимать его из ножен. Пора опробовать его в действии. Я выскочил наружу, и, забыв про скользкую грязь, рухнул в лужу, подобно Бундуку. Но быстро поднялся и едва успел подставить блок мечу какого-то бандита, который оказался рядом. А моя кольчуга-то в палатке осталась... Пофехтовав с бандитом, я смог достать его в живот, потом с размаха рубанул по шее, голова отлетела, а меня хорошо так оросило кровью.
- Черт возьми! - крикнул я, шокированный. Вдруг спину облино обожгло, будто прыснули кипятком, глаза затянула красная пелена. Сознание отделилось от тела и ушло в черноту...
Боль. Жуткая боль в спине - первое, что я почувствовал, очнувшись. Сжав зубы и простонав, я попытался подняться. Странно, я, похоже, лежу на спине...
- Очнулся! - послышался откуда-то женский молодой голос. Где я?...
Голова раскалывалась, спину жгло, все тело ужасно ныло, вставать не хотелось...
- Он жив, он очнулся! - говорил тот же голос. Куда я попал? Приближались шаги, где-то хлопнула дверь.
- Что с ним? - строго произнес уже другой голос, постарше и покрепче.
- Ранен в спину. Мы думали, что он погиб, но Господь спас его.
, куда же я попал? В какой-то монастырь?
- Пусть отдыхает, он потерял много крови.
Шаги отдалялись, хлопнула дверь и настала неуютная тишина. Я открыл глаза, все было как в тумане, головная боль усилилась, к ней прибавились еще рвота и сильное головокружение. Содержимое желудка оставаться внутри не хотело и я едва успел перевернуться на бок, чтобы вырвало на пол. В носу жгло от желудочного сока, во рту как кошки нагадили. Легкие шаги приблизились и меня перевернули на спину. Остатки желудочного сока попали в горло и я подавился. Раскашлявшись, я забрызгал все, что только было можно. Повсюду были суетливые шаги, слышно было, как чавкает, мокрая от воды, тряпка, которой вытирали пол и как недовольно бормотал знакомый уже голос. Сделал гадость - сердцу радость!
На следующий день я смог встать и осмотреть место, где я находился. Это был лазарет монастыря, судя по всему. Большое, высокое здание с витражными окнами почти под потолком, в одном углу, на постаменте, был крест и стояло несколько свечей. По сторонам здания были койки, почти пустые, за исключением моей.
Сестра милосердия, следившая за мной, охотно рассказывала о местной жизни. Это была довольно молодая девушка, которая жила тут уже три года. Это женский монастырь под Джучи. Они живут тут и молятся Господу. Еще они растят озимые культуры за землями монастыря и продают свои поделки. Также она рассказала мне о королевстве Вейгир. Тут почти всегда зима, севернее она длится круглый год, но Брешти, столица Вейгирии, находится в нормальном, по мнению других государств, климате. По мнению нордов и свадов, это самый неприступный город во всей Кальрадии. Еще есть Люблинь, но он заморожен в снегах, хотя там самые лучшие меха и железо, и его невозможно захватить из-за гор, через которые врятли пройдет большая армия. Он живет торговлей и охотой. Джучи же находится на стыке караванных путей из Кергитских степей и Свадии. Это самый богатый город королевства и это расплодило тут много бандитов, одни из которых и напали на наш караван.
Еще через день мне разрешили ходить, правда, только по лазарету. Но через пару дней я свободно мог перемещаться по всему монастырю. Монахини то работали, то молились, то спали. Правда, Дизетта, молодая послушница, еще и меня подлечивала. Я постепенно набиался сил и в один прекрасный день мне всучили мои пожитки и выставили из монастыря, одарив буханкой хлеба, какой-то одеждой, посохом и десятью серебрянными. Я, разумеется, направился в Джучи. Через пару часов я уже стоял у ворот, доказывая стражнику, что я не попрошайка и не продаю болотную траву.
- Точно нет у тебя этой дряни? - недоверчиво косил на меня глазом стражник.
- Нет.
- Хммм... Не нравишься ты мне. Странный какой-то. Одет, как бомж, в руках посох, а в кошельке серебро позвякивает. Подозрительно.
- Но мне нужно в город!
- Слушай, денег у тебя много? - спросил он, понизив голос и воровато оглянувшись.
- Десять серебрянников...
- А хочешь в город? - дождавшись моего кивка, он продолжил: - Ну тогда договоримся...
То есть, он хочет забрать мои последние деньги? Не пойдет! С этой мыслью я врезал ему по морде посохом, он свалился на мокрую землю.
- Бойцы! - заорал он, подставляя под мой посох защищенные доспехами руки: - Нападение!
Из сторожки выползли два бойца с мечами наперевес. Они заставили меня оставить подкупного стражника и заняться бегом на дистанции разной длины. Стражникам в кольчугах было не очень легко гоняться за столь прытким противником. Наконец мне удалось, обойдя их по широкой дуге, вбежать в сторожку. Там сидел пьяный в дрова четвертый страж. На столе, за которым он сидел, лежали игральные карты и небольшие скрученные тлеющие бумажки, так же стояла небольшая бутыль с вином. В ней (сторожке) было надымлено, запах резал нос, на противоположной стене была дверь. Я с разбега врезал в нее плечом и внезапно обнаружил что она не заперта, когда врезался в дом, стоящий напротив. Быстро соорентировавшись, я побежал через лабиринт улиц и перекрестков. Наконец я остановился, чтобы отдышаться. Тут сверху меня окатило неприятным склизским душем, с комочками...
- Эй, ты. Ты стоишь там, куда я выливаю помои! - "обрадовал" меня недовольный голос.