Рабство - одно из самых жутких слов. Вин, в цепях, в крови, привязанный к столбу, обнаженный, истерзанный ядом боли, причиняемой плетью, тяжело дышал. Поодаль тренировались в единоборствах мальчишки, еще поодаль руки мальчиков постарше приучали к мозолям и кровавым волдырям от лука, позади слышен был звон затупленных железных мечей и треск щитов – другую группу мальчишек учили убивать и причинять боль мечом. Мало кто из них достигнет мастерства Сира Сяброна или будет стрелять из лука хоть приблизительно так, как делает это Сир Бассьят Омонелл, никто не сможет знать столько, сколько знает о приемах против магии Сир Харрис, но они будут в это верить, некоторые уже сейчас думают как будут командовать своими друзьями, никому не светит прожить больше двадцати, только самым лучшим, но среди них таких нет.
Кто-то подошел к Вину и стал что-то говорить, парень оттолкнулся ногами от столба и откусил собеседнику нос, залив себя и его кровью. Один глоток и голод, который мучил его уже три дня, почти утолен, на одну пятую. Собеседника унесли под руки, а Вин засмеялся окровавленными зубами.
- Вы не станете мною командовать, вы не станете командовать никем, я освобожусь и убью вас всех, пока вы будете спать и пока тень будет скрывать мою фигуру, вы будете боятся меня, вы заковали в цепи не зверя, я человек и я СВОБОДЕН! – многократные удары в лицо не остудили пыла мальчишки, кинжал раскрыл немного зарубцевавшийся шрам и тот снова кровоточил, Вин улыбался…

Долина Ив сверкала росинками под кожаной подошвой Вина, влажный воздух забивался в обожженные вулканическими парами легкие, а в голове было густое скопление интересных мыслей о дальнейших злодействах. Он решил остановиться в этой горной долинке для отдыха и лечения, старик Жак Красный Рак поговаривал что воздух, обитающий тут, целебен. «Может стоило принести сюда его голову? Возможно, здешний воздух бы исцелил ее… или член? Тогда его молодая жена перестала бы ходить к соседу» - подумал Вин-Леотти, сокращенно Вин-Лео, еще сокращенней Вин, или Лео.
Он ступал негромко, его ноги распинали все камни на пути вниз, а руки, судорожно дергаясь, порождали боль в плечах. Вин спускался легко, он уже видел за грядой наваленных камней ивовый лес, за его далеким концом виднелись три башенки. «Чертов путь, чертов Красный Рак, чертова болезнь» - Вин проклинал все на свете: мать, которая умерла при родах; отца, оставившего его подростком на попечение дяди, а потом умершего; дядю, который в свою очередь отдал его рыцарям за несколько серебряников; болезнь, которая денно и нощно придавала и одновременно забирала его силы; себя, за доверие, доброту и справедливость по отношению к другим людям.
Наедине со своими проклятиями он дошел до гряды и, растянув навес из темно-зеленого плаща, лег спать. В лунной тени разрушенной каменной изгороди было тепло. Камни скопили горячее солнце в недрах своего твердого тела и сейчас делились с Лео этой приятной солнечной энергией. Юноша снял перчатку и стал смотреть на покрытую темными шмотками мяса руку, она менялась и приобретала темно-зеленый оттенок, средний палец уже стал черным, но своей работоспособности не утерял. Он прошелся по красным знакам, обвивающим его руку, пальцем здоровой руки и почувствовал наслаждение, боль на мгновение отпустила, но тут же вернулась. Рука давно уже не чесалась, а просто болела, и Вин был рад этому, людям не нравился постоянно чешущий руку парень, а при боли касаться ее становилось сначала приятно, а затем мучительно больно.
В высотах Ив прогремел гром, дождь потек на самодельную палатку юноши и та дала течь. Вину было неприятно лежать под струями воды и он встал, рука начала жадно всасывать влагу «воду она любит, тварь такая» и перестала болеть. Путник накинул на плечи влажный плащ и, подняв правой – здоровой рукой мешок, пошел.
Ивовый лесок пах свежей листвой, в воздухе летали малюсенькие, то ли листья, то ли сережки. Даже сквозь километры лесного массива слышался рев реки Оглобины, ее плеск перебивался звуком шуршащих и перешептывающихся листьев. Вин прильнул к одному из них губами и произнес: «Нимфы лесов, эльфы могучих древ, покажите мне дорогу к исцелению» этот ритуал пробудил одну из ив, из нее послышался девичий голосок: «там где юг и солнца дух сквозь небо блеет, там исцеление найдешь» он уже слышал это, другие деревья знают ту же информацию что эти древние бессмертные чудачки. Согласно этому пророчеству, как сказал Рак, он должен двигаться к городу на Оглобине, он говорил: «Там солнце не является из-за облаков и туч, постоянно льют дожди и это единственный край на юге, который никогда не видел солнца». Вин послушался, а после перерезал горло ненужному более старику, затем больной рукой, спокойно вырвал сердце его жене. Детям повезло больше, их он продал в рабство бродячему торговцу, взрослую, пятнадцатилетнюю девочку перед этим изнасиловал...
Он помнил как его продали в рабство, и как его били, и как он стал Сиром Невольником, как он, убивая на своем пути собратьев, ринулся к воротам и прошмыгнул под падающими кольями, вся его история была как на ладони, феноменальная память не давала забыть ничего.
Юноша девятнадцати лет отроду вступил в ручеек и, омыв лицо, попил. Вода приятно стекала по щекам и подбородку, рука вновь перестала болеть, желудок весело заурчал, прося кушать. В мешке завалялась луковица и кусок хлеба, намазав второе первым, Лео начал есть. Когда острая и питательная пища была съедена, он еще раз попил.
Дальнейший путь опять проходил в проклятиях и незабытых обидах. Проходя мимо озерка, на котором паслись олени, Вин думал об отце, тот ушел далеко от дома, когда рыцари-паладины Охарна пробили его колени палицей и, прибив еще живого мага убийцу к деревяшке, принесли в деревню. Вин-Леотти смотрел на процессию одетых в латы всадников, между ними плелся его кровный отец, его последний действительно родной человек. Тогда мальчик не сдержался и, выхватив меч у проезжающего паладина, перерубил омертвевшие кисти отца… тяжелая деревяшка упала на землю и отец, последовав ее примеру, тоже прильнул к земле матушке. Лео поднял исхудавшего отца на колени и обнял, заливаясь слезами. Первый подошедший паладин – тот у кого Вин забрал меч, лишился протянутой правой руки. Другой рыцарь, большой и крепкий, ударил мальчишку рукояткой меча. Вин повалился на отца и сквозь боль, сон и темноту, почувствовал как «безкистные» руки отца обнимают мальчика, и как они вместе переносятся куда-то далеко. Когда он очнулся то понял что над ним стоит дядя и показывает на мальчика пальцем, за ним, в светлом проходе стоит латный воин огромного роста, под Лео лежал мертвый отец. Дядя, Мин-Леотти, продал мальчика паладинам и меч, который он все же прихватил с собой при перемещении, отобрали.
Вин шел до рассвета и изредка касался рукоятки меча, что бы предупредить глядящее из-за кустов животное, что он опасен. Волки в этих краях были понятливые и умные, возможно это трава и деревья, своей бессмертной мудростью научили животных мыслить.
Юноша наконец пришел к воротам Города На Оглобине и, одев перчатку на болезненную руку, постучал в дерево огромной двери. На стене появился кольчужный стражник, в руках его нежился арбалет, а за спиной выглядывала рукоять меча.
- Кто таков? - коротко крикнул сторожила, целясь в грудь новоприбывшему.
- Марк Онтропо из Костяной Гавани, я тут ненадолго остановлюсь, воздухом подышу, бордели проинспектирую, пьянчуг напою, сам выпью, и, если понравиться, навсегда останусь - прокричал Вин, улыбаясь стражнику.
- Ежели баб борделевских посетить пришел, что в Гавани не остался? Пьяни и Шлюх там во сто крат больше. Воздухом говоришь дышать захотел, болен чем? Ежели заразный, то нет тебе сюда пути. Если нищенствовать пришел, тоже уходи - ответил старый, но крепкий рыцарь.
- Да нет, не заразная моя болезнь, Недышку в Гавани подхватил и теперь вот дышать тяжело, а у вас тут воздух свежий, хороший, деньги у меня есть, за жилье заплачу и тебе могу подкинуть, если хочешь… обеспечен и незаразен в общем - с неугасающей улыбкой продолжил Вин.
- Ладно уж, проходи коли не опасен – гаркнул страж и ушел со стены.
Спустя пятнадцать секунд ворота начали открываться. Вин вступил в город и тут же увидел удаляющуюся фигуру девушки, девушек он всегда замечал намного быстрее, чем парней. Своим мягким шагом он догнал фигуристую незнакомку и, слегка коснувшись ее плеча, прошел мимо. Она была обречена, его любили все девушки. Незнакомка окликнула его, и он обернулся, сделав вид, что ничего не понимает.
- Вы коснулись меня, сир, не изволите извиниться? – с милой улыбкой спросила она.
- Разумеется, конечно же, но не изволит ли леди сказать свое имя? – ответив, спросил Марк Онтропо.
- Солея Ингровер, теперь я жду ваших извинений – сказала уже «знакомка».
- Нет, я передумал извиняться перед тобой, я думаю, раз я тебя опорочил, леди Солея, то, как порядочный человек, должен пригласить себя, к тебе в кровать – спокойно улыбаясь, ответил Вин. Оба засмеялись.
- О нет, как вы могли так подумать про меня, я задета до глубины души - она отвернулась и притворно заплакала, Вин подошел и обнял ее за миниатюрную талию.
- Прости, я тебя хочу, незнакомка леди Ингровер – прошептал он ей на ухо.
Дальше все шло как во сне. Пара, целуясь, добралась до ее дома. У него долго не было девушки, а такой вообще не было. Ему показалось, что он влюбился в нее. Он уснул, ощущая как больная рука сдавливает ее горло, она задохнулась, он уснул…