Arrive.

Несмотря на кажущуюся хаотичность, Пристань жила по своим законам. В суетливом движении пересекающихся потоков людей и товаров чувствовалась невидимая рука дирижера, которому удавалось, каким-то непостижимым образом вселять в этот хаос логический смысл придавая всему необходимую целесообразность.
Острый запах рыбы, смолы, дегтя, чадящих костров коптилен, всевозможных пряностей и гнилых корабельных досок, морских водорослей и пота людских немытых тел, образовывал убийственную смесь, которая обрушивалась на меня невиданной мощью незнакомой доселе стихии.
Спускаясь по неровно отполированным и растрескавшимся от времени ступеням, навстречу мне, вышел молодой человек в потрепанном, когда то изысканном камзоле и в смиренном учтивом поклоне проговорил:
- Послушайте, сударь. Только невероятный рок, преследующий меня по стопам и то затруднительное положение, в котором я оказался…..
- Заставляют меня обратиться к вам, несмотря на мучительные противоречия, борющиеся у меня внутри, со словами помощи, взывая к чести благородного человека,
- закончил я за него.
- Извини, братец. Но оказать тебе материальную помощь, а ведь именно в ней ты сейчас так больше всего нуждаешься, в мои планы не входит. Максимум, что могу – доставая кусок пахнущего козьего сыра из подсумка и вкладывая в оторопелую руку застывшего просителя.
Парень смотрел на меня, как на второе пришествие и его растерянное состояние говорило само за себя.
-Твое лицо мне не знакомо, приходил в себя от паралича незнакомец и тон его на удивление от почтенного и застенчивого претерпев удивительную метаморфозу превращался в едкий и язвительный.
-Из наших будешь? Не знал, что ты в гильдии. Фривольно облокотившись на парапет, выставляя согнутую в колене ногу вперед парень, оценивающе оглядывал меня с ног до головы.
-Мне нужен корабль, который отплывает в Испанию не поддерживая его разговора обратился я к неожиданному визитеру.
- Ладно, черт с тобой, «сменяя гнев на милость» проговорил владелец потрепанного камзола. На втором пирсе стоит «Испаньола» с грузом оливок. К вечеру они отходят. Капитаном у них рокочущий бородач в красном платке. Характер у него ужасный и он очень не любит лишних вопросов, так что держи язык за зубами.
-Отлично, дружески хлопнув его по плечу, я стал быстро спускаться по пологим ступеням.
-Эй. Спасибо, крикнул я, снизу, поворачиваясь к провожающему меня взглядом незнакомцу.
- Спасибо потом скажешь, без эмоций прошептал молодец, бросая в сторону кусок сыра, брезгливо вытирая руки платком.

Le Mere
Весеннее солнце озаряло широкую гладь морского пространства, где среди бескрайнего простора рассекая смолистым носом, перекатываясь с волны на волну, можно было отыскать одинокую шхуну с пожелтевшими от времени парусами.
Капитан подливал мне еще рома, уверяя, что другого средства против морской болезни он не знает, не знает он, по правде говоря, и о самой болезни. Но догадывается о ней по виду таких хлипких организмов, которых ему частенько приходится доставлять из одного порта Средиземноморья в другой, пополняя свой кошель звонкой монетой.
Штурман с удовольствием присоединялся к нашей компании, наливая в серебряный кубок большую порцию горячительного, иногда покидая нас, чтобы навестить рулевого или сверится с секстантом, уточняя курс нашей крохотной в сравнении с бескрайними просторами посудины. Капитан наставлял меня не смотреть в морскую даль, на катящиеся на нас одинаково размеренные валы волн, которые еще больше расстраивали мою внутреннюю дисгармонию с трудом ориентирующегося тела. Периодически негнущиеся ноги вели меня на борт, судорожно цепляясь неслушающимися пальцами за вантовые канаты, опрокидывая безвольное тело и извергая в бездонную пучину морской стихии очередную порцию содержимого желудка. На какое-то время море успокаивалось, как будто бы принимая в дань мои «жертвоприношения», мелькание в глазах становилось не таким утомительным, дышать становилось чуть легче и желание броситься в морскую пучину, дабы прекратить невыносимые страдания откатывало, отпуская мою бренную душу.
То ли действительно помогал ром, то ли спасали постоянные экскурсы на борт суденышка. Так или иначе, я все еще был жив, а капитан, гогоча во все горло, обнажая крупные желтые зубы, предлагал не сдаваться и бороться за свою жизнь, даже если она принадлежит такому моллюску и водоросли как мне, и пока не стоит и ломаного динара.
Иногда я проваливался в забытье. А когда приходил в себя, после очередной порции брызг, хлещущих меня по лицу мелкими каплями долетающих с носа шхуны, я видел ту же картину – бескрайнее синее море, а на его фоне размахивающий руками капитан, поглощающий очередную порцию рома, отчаянно жестикулирующий и пытающийся что то доказать торговцу шелком, который был так же мертвецки пьян и сидел с отсутствующим выражением лица и только мотал головой, как бы не соглашаясь с капитаном, несмотря на все его красноречие и невиданные ругательства, (значений которых незнатоку понять было невозможно) удачно вплетаемые в убедительные, по мнению капитана, аргументы.

Когда опускалась ночь, покрывая борта шхуны черным одеялом наступали разговоры о невероятных событиях которые случались с каждым путешественником или он достоверно знает о их подлинности. Часто говорили и о морских чудесах. Здесь пальму первенства делили капитан и штурман этой посудины, выдавая
«на-гора» историю за историей леденящие душу сухопутных «постояльцев».
Сирены, сводящие своим пением с ума моряков, заставляя их наводить свои корабли на гибельные острия рифов и скал, гигантские прожорливые кракены, поглощающие утлые суденышки вместе со всем экипажем, парусами и такелажем. Морские змеи, разрывающие на части, зазевавшихся на борту матросов, словно пилы зубами.

- Слышишь,… слышишь?...
- Это шумит море. Я прижимал раковину к самому уху и чародейская музыка морских просторов врывалась в мое сознание.
- Проклятое преддверье ада. Слушай…Если очень хорошо прислушаться, то можно услышать и голос самого дьявола.
- А вы видели морского дьявола? - отрываясь от кубка, заинтересованно приподнялся «шелковый» купец.
- Видел, перешел на шепот штурман.
- Но лишь его неясное отображение, проводя рукой от лица. Он замолчал, как бы вспоминая эти жуткие мгновенья.
- А вот мой друг, Сэнди Уильямс, видел его точно: наклонившись к смолящей лампе растягивая слова, промолвил штурман, как бы приглашая собравшихся придвинуться чуть ближе, будто боялся, чтобы лишние уши не подслушали их разговора.
Все невольно придвинулись, повинуясь невиданной силе притяжения, образовав тесный круг заговорщиков и боясь проронить хоть слово, жадно внимали входящему в роль рассказчика штурману.
- Было это накануне Рождества, и мы уже дней семнадцать как покинули берега Хафсидов. И нам тяжеленько доставалось. Шли мы курсом на север и все время дул крепкий ветер.
- Но однажды, на нас налетел настоящий ураган. Нас крутило и бросало так как, будто бы сам черт пихал нас в корму, надувая наши паруса. Неожиданно все снасти на нашем кораблике вдруг натянулись и зазвенели… как адский оркестр, так что кровь стыла в наших жилах.
- А Сэнди…он стоял у стакселя и мы не могли его видеть, с того места где крепили парус.
- И вдруг Сэнди как закричит, - неожиданно заревел муэдзином штурман, хватая беднягу нотариуса за воротник.
- Там…. У бушприта… Морской дьявол…он посмотрел на меня. Штурман указывал худощавой рукой в темноту, и мы все как завороженные повернули головы, пытаясь в мареве ночи разглядеть ужасные очертания адского создания. Зависла могильная тишина, воздух стал вязким, стало тяжело дышать. Но никто не смел даже сделать вдох, будто боясь проглотить отравлено-клубящуюся мглу.
- Через полчаса Сэнди не стало, - уже будничным голосом вымолвил штурман, снимая общее оцепенение.
- А море сразу успокоилось, - загадочно проговорил моряк…
…. как будто масло в цинковой тарелке.
Штурман откинул голову назад. Длинные спутанные волосы его разметались по грязному воротнику, большая круглая серьга красным рыжьем горела в отражении лампадного огня. Острый кадык волноломом сломал его шею. Он тяжело дышал. Взгляд его был туманен, а мутные глаза стали похожи на рыбьи. По его измученному лицу было видно, что пережитые события дались ему с большим трудом.
- А на что он был похож?
вдруг прервал тишину звонкий шепот юнги. Оказывается все это время он прятался за бочками с солониной и никто из нас его до сего времени не заметил.
- На что он был похож? – ожил штурман, ища глазами наглеца юнгу.
- ……………………………
- Не дай бог нам всем узнать это, - скрюченный указательный палец морского бродяги, обводя всех присутствующих, грозил в предостережении глупцам, которые захотят узнать больше.

Рассеивая утренний туман, рыхлыми облаками, лежащий на морской глади шхуна все дальше и дальше увлекала от ставшего уже родным мне берега, приближая меня к манящей неизвестностью новой жизни. Что ждало меня на другой стороне Средиземного моря, я еще не знал. Будоражащий холодок сомнений утренней прохладой забирался под холщевые обшлага нательной рубахи, покалывая отходившее ото сна согретое овчиной теплое молодое тело.
-Terra, Terra, i’m see …… it’s Terra …… вырвали меня из задумчивости возгласы мальчишки-юнги, весело перевешивающегося из плетеной корзины, указывая худенькими руками на открывающуюся на горизонте дымчатую полоску.

Parties II. War Band
The Whites
После утомительного путешествия моя верховая, с трудом ощущая долгожданную, для нас обоих, земную твердь, совсем не годилась для езды. Поэтому пологий подъем к белеющим стенам города пришлось преодолевать пешком, таща за собой, ошалело вращающую глазами, упирающуюся гнедую.
Оставив лошадь и поклажу в одной из расположенных при въезде в город таверен, я с нетерпением отправился обозревать окрестности, знакомясь с причудливой архитектурой необычного города. Устав от городской разношерстной толпы базаров и площадей, утомленный зноем послеполуденного солнца, я свернул в спасительную прохладу боковых улочек, причудливо переплетающихся между собой, окаймленных уходящими в высоту серыми камнями громоздящихся рядами домов. Пытаясь не упасть на неровной поверхности булыжной мостовой, задирая вверх голову, озирая нависающие надо мною миниатюрные балкончики, чередующиеся с замысловатыми альковами, отделанные причудливыми фигурами глиняной лепнины, я продвигался вперед, углубляясь все дальше от центра города в опустевшие в этот вечерний час, жилые кварталы.
Прохожих становилось все меньше. Лишь редкие фигуры торговцев, звеня ключами, запирающие свои лавки, торопливо стремящиеся попасть на домашний ужин, да одинокие фонарщики с переброшенными за спину деревянными лестницами, зажигающие маслянистые закопченные фонари, укрепленные по фронтонам домов,
встречались мне на пути.
Ночь вступала в свои права, делая еще более незнакомым, причудливый облик заморского городка. Спускающаяся на землю прохлада по-тихоньку забиралась за воротник. Затекшие от долгой ходьбы ноги неприятно гудели, а все более отчетливое бурчание в животе напоминало мне о необходимости отыскать обратную дорогу в запутанном лабиринте незнакомых улочек.
Проклиная свою неуемную тягу к обозрениям, я пробирался сквозь тернии обветшавших от времени и отсутствия ремонта, заброшенных переулков. Несколько раз я испытал знакомство с содержимым придорожных канальных стоков прилепившихся, к мрачного вида, парапетам домов.
Звон разбитого стекла, и приглушенный вскрик отвлек мое внимание от плохо удающейся, производимой лезвием стилета, чистки сапог. Затаив дыхание, я прислушался к звукам из зияющего чернотой провала боковой улочки. Неожиданно, сзади, испугав меня своим появлением, вынырнула фигура человека. Спрыгнув с невысокой стены, перегораживающей улицу, он пробежал мимо, чуть не задев меня, и придерживая обеими руками широкополую шляпу, растянулся на булыжной мостовой. Торопливо поднявшись, совершая неуклюжие движения, пытающихся помочь ему встать, ног, он, часто оглядываясь, продолжал убегать, увеличивая расстояние между нами.
Переведя дыхание, я вышел на середину улицы. Повинуясь какой-то неведомой силе, смешанной из любопытства и чувства близкой опасности я продолжил движение за странным человеком.
Сделав несколько шагов, я отчетливо услышал за спиной звук вынимаемой из ножен стали. Освещенное тусклым светом масляного фонаря тесное пространство улочки открывало бегущую на меня темную массу. Светлой полоской слабо светящимся в темноте лезвием клинка она надвигалась прямо на меня.
Быстрым движением, затянув ремень съехавшего набок арбалета, и перекинув на левую руку плоскость деревянного щита, свободной рукой вынимая из «ноженных» объятий короткий меч, отставляя его чуть назад и в сторону, я приготовился к отражению. Незнакомец с разбегу налетел на меня, делая выпад устрашающего
вида фальшионом, разрезая спустившуюся на тесное пространство грязного проулка, черноту мглы.
Успев выставить под удар шит, я быстрым движением, заходя с боку, нанес ответный
удар, который незнакомец ловко отбил, проворно разворачивая корпус по ходу движения. Атакующий знал свое дело. Широкое лезвия фальшиона, с быстротою молнии вращалось в его руках, натужно гудя рассерженным шмелем в опасной близости от меня. Щит протяжно скрипел, жалуясь на несправедливость, предупреждая владельца, что возможности его не безграничны. Быстрые движения, перемешивающиеся с глухими выдохами, исходящими от наседавшего на меня, при каждом ударе нападавшего, потихоньку теснили меня в грязный угол. Обескураженный неожиданным нападением я лихорадочно понимал, что необходимо срочно менять складывающуюся не в мою пользу ситуацию. Долго выдерживать чувствительные удары широкого лезвия противника мой щит не сможет, и тогда я останусь совсем без защиты.
Пот противными струйками начинал заливать разгоряченное лицо, неприятное ощущение липкого страха холодило спину. Отбивая тонким лезвием короткого меча боковые удары ночного убийцы, я продолжал отступать в темноту, судорожно ища прорехи в обороне нападавшего.
…неудачно, скользя назад поехавшими по грязи ногами. Окрыленный неустойчивым положением противника assasin, поднимая вверх лезвие палаша, обрушивая всей тяжестью своего тела вертикального удара, стремительно двинулся на меня. Неожиданно ноги почувствовали долгожданную спасительную твердь булыжника. Убирая за спину поворачивающимся телом потрепанный щит, и уходя с линии атаки, смещая весь корпус в резком движении, я выставил вперед чуть наклонившееся книзу лезвие клинка.
Чавкающим звуком налетевшего на неожиданную преграду открытого горла противника огласилось глухое пространство улочки. Поверженное тело, продолжающее бесполезное движение, безвольно уткнулось неподвижным кулем в канаву, журчащую темными водами вдоль щербатой стены.

- Я вижу, вы умеете обращаться с оружием, проговорил запыхавшийся от долгой погони обладатель широкополой шляпы и заляпанных грязью панталон, выходя под свет фонаря.
- Если бы не вы, не знаю что ждало бы меня в конце, сказал горожанин, показывая дрожащей рукой в сторону тупика. Не хочется даже и думать.
- Guillermo Asconi, негоциант из Палермо –
прижимая к груди одну руку, наклоняясь вперед, представился собеседник. Кому же я обязан своей жизнью?

Огонь камина ласково потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на покатую морщинистую, желтого камня стену. Увешанные связками золотящегося лука могучие деревянные стропила сходились крестом на невысоком потолке просторной комнаты. Из-за неприкрытой двери тянуло фасолевой похлебкой. Уверенная в себе, плотная фигура хозяина таверны, чуть облокотившись засаленными рукавами на отполированную временем дубовую стойку, огромного вида устрашающим ножом разделывающего баранью ногу, отделяя куски мяса от костей, и изредка бросая любопытствующий взгляд в сторону посетителей.
- … нет, и не спорьте Анри, - настаивал угощающий, преодолевая лишь для порядка выставленную преграду смущенного жеста руки, наливая в округлое пространство оловянного кубка новую порцию рубином льющегося вина.
Божественный напиток, горячей волной возвращал к жизни, затекшие от холода и продолжительной ходьбы члены.

Troubles Merchant
Знаете, неприятности преследуют меня уже давно, отстраняясь от баранины, - продолжал торговец.
Началось все с того, что однажды, среди бела дня меня посетили два на первый взгляд, прилично одетых господина. Они сделали мне странное и крайне неожиданное предложение, уверяя, что оно очень выгодно для обеих сторон.
Чуть прихрамывая, опираясь на резную палку, один из них расположился на придвинутом к конторке, стуле для посетителей, другой остался стоять посреди залы.
- Мы навели о вас справки, сударь, - без обиняков начал, вероятно, главный из них. Ваши дела, несомненно, идут в гору. Вы открываете уже третью лавку за прошедшие полгода… неплохо, право неплохо.
- А ваша последняя сделка по продаже фарфора? Вы просто кудесник. Как ловко вы обработали этого болгарского купчишку! – улыбаясь во все лицо, продолжал незнакомец. Бьюсь об заклад вы получили прибыль, не меньше сорока процентов!
- Все это конечно, сударь, просто замечательно, продолжал он, глядя на меня прозорливыми глазами.
- Но вам ли не знать, как бывают переменчивы торговые дела. Просто несметные полчища завистников желают расстроить таким трудом поднятое вами дело - искренне сокрушался посетитель. Мягкий и вкрадчивый голос говорившего родником проникал в душу, но жуликоватая улыбка не скрывала несоответствия дум посетителя с доверительно льющимися из него словами.
- Я не очень понимаю, господа, что, собственно вам от меня нужно?
- Ты слышишь, Паскуале? Господин торговец не понимает… обращаясь к здоровяку в лоснящемся камзоле, которое все это время не проронил ни слова. Согнувшись и уперев в колени громадные руки, он обшаривал глазами просторную комнату лавки, с неподдельным интересом изучая предлагаемые к продаже товары.
- Я думаю, Сильвер, что пришло время посвятить господина негоцианта с нашими грандиозными планами, не отрываясь от обозрения, криво улыбаясь, прохрипел второй.
- Верно, - дело, прежде всего! Вот за что люблю его, милейший господин Аскони, так это за его деловитость продолжал мурлыкать обладатель хитрой физиономии.
-Так вот, продолжал он. Дабы уберечь ваше набирающее обороты дело и охранить личную вашу персону, от разного рода посягателей мы предлагаем вам стать полноправными партнерами с иже равными же долями.
- Вы будете продолжать свою торговлю, всем нам на радость, а щепетильные вопросы безопасности мы возьмем на себя. Это сложное и рискованное, в наше время занятие, мы, конечно же, возложим на себя, снимая весь груз непосильной ответственности и беспокойства с ваших плеч. Я думаю, что это будет справедливо, - убедительно закончил он.
Буря негодования отразилась на моем лице. Слова шершавым сухарем застряли у меня в горле.
- И это я все предлагаю, милостивый государь, только из глубокого к вам уважения. Если бы не мой мягкий характер, стал бы я вести с вами такие разговоры? – продолжал настойчивый гость, не давая мне опомниться.
- Ну кому, скажите на милость нужно, чтобы с таким трудом и потом поднятое дело загибло на корню, я вас спрашиваю? Верно, сударь, - не обращая на мое гневное молчание, продолжал разглагольствовать «будущий партнер».
- Таких идиотов здесь нет, … среди нас, во всяком случае.
- Поэтому мой вам совет, воспользуйтесь серым веществом, находящимся в вашей черепушке, он постучал себя холеным пальцем по лбу, и сделайте правильный выбор.

Конечно, я отверг их омерзительное предложение. И пригрозил пожаловаться в магистрат, если они будут беспокоить меня своим присутствием. И тут пошли неприятности. Несколько купцов, постоянных покупателей, отказались вести со мной дела, ссылаясь на странные слухи, распространившиеся в последнее время. Потом чудом едва не сгорела лавка. По счастливой случайности, ночью я отправил слугу за забытыми в конторе бумагами и тот вовремя успел поднять тревогу и общими усилиями мы потушили начинающий уже поглощать все и вся набирающий силу огонь.
Неделю тому назад пропал мой родственник. Поверьте, парень из хорошего дома, но будучи подвержен соблазнам и предоставленным самому себе - связался с дурной компанией. Уж не знаю, о чем он думал, когда шлялся по улицам среди ночи… Понятно, вы сами ходили там же. Но вы-то не знали, какие тут творятся дела. А я так просто отказываюсь его понимать.
Затем мне подбросили письмо, в котором разбойники, похитившие его, требовали выкуп. Поверьте, мне не жалко было денег! Всяк будет теперь говорить: если он не может постоять за своих……..
А вот теперь, когда я отказался платить, - сам стал объектом преследования. И видит бог, если бы не ваше своевременное участие в этом деле, Анри, на свете было бы одним негоциантом меньше. Он залпом осушил внушительных размеров кубок.

- Послушайте, Анри, вы храбрец, я видел вас в деле. Если бы вы взялись за это мероприятие! Я не пожалел бы золота, чтобы наказать этих мерзавцев и вернуть мальчишку. Он крепко сжимал мою руку. Правда одного вас было бы недостаточно, чтобы справиться с отрядом бандитов. Вот если бы с вами было трое, а лучше человек пять бойцов, дело вполне может выгореть. Если вы соберете отряд и согласитесь на мое предложение, вы сможете найти меня в таверне Ferinze, куда я незамедлительно отправляюсь.
- Неожиданно…
- Соглашайтесь, Анри. Я вижу вам по душе это дело, и вы вполне с ним сможете справиться, тем более что у меня нет сейчас человека, к которому я смог обратиться с этой деликатной просьбой и которому бы я смог безраздельно доверять.
- Хорошо, если мне удастся подобрать людей, я отыщу вас.
- Ну и отлично. Вот - это задаток, который покроет ваши расходы для приготовлений. Он вложил мне в руку кожаный кошель с гербом дома Аскони.

Mercenaries

После ночных происшествий я проспал до обеда. И как только пронзительные лучи дневного светила окрасили тусклые оконца небольшой комнатушки на втором этаже таверны со звучным названием
«Sword & Hors», я отправился на поиски нужных мне для задания людей. Старый стражник на городских воротах, посоветовал мне обратится в ратушу, во всяком случае, наемников готовых за плату отправиться со мной хоть к «черту на рога» я там непременно найду.
Действительно, проведя меня через лабиринт переходов, крючковатого вида писарь, в кургузой шапочке, сползающей на одно ухо, вывел меня во внутренний дворик и, представляя мне открывающуюся сверху картину, где располагались вооруженные люди, походу комментировал каждую группу.

- Эти, в защитных жилетах и кожаных догах, с короткими мечами - римские гизармеры, отчаянные рубаки, не знающие страха. Очень хороши в тесных городских схватках. Отлично владеют короткими копьями.
- Там вот, расположившись стайкой на тюках с соломой, - генуэзские арбалетчики. Ловкие ребята, загадочно улыбался писарь. С ними неплохо устраивать засады на больших торговых дорогах на ….. э-э-э, конечно же, бандитов и разбойников, - нашелся презентатор.
- Ловко гарцующий на коне, вздымая песок посреди двора, всадник, - Габриэль с его ребятами, конными сержантами из Неаполя. С этими хоть в армию, хоть к лорду нанимайтесь, жаловаться не придется.
- Ну а если не пожалеете золотых, показывая на троицу в белых рубахах, сидящих за накрытым обедом столом, расположенным в тени арочной галереи – имеются и иберийские рыцари. Правда, не всем они по карману, оценивающе покосился в мою сторону магистратный червь, сверля меня глазами.
- Могу я узнать, … во что обойдется нанять этих ребят, скажем на неделю, смущенно поинтересовался я.
- А вот извольте посмотреть, сударь, - ответствовал писарь, раскрывая передо мной пожелтевшие замусоленные страницы.
- Лучше не найти во всей округе, - со знанием дела, захлопывая потрепанную книгу уверенно заканчивал он.
- А можно мне подумать?
- От чего же нельзя, понимающе скривился он. Найдете меня в канцелярии, - обтянутые в вязанные леггинсы ноги уносили от меня худощавое тело, сетовавшего на судьбу и всякого рода проходимцев, отнимающих у него драгоценное время, городского служащего.

Бывает, что и у меня останавливаются, продолжал хозяин таверны, подкладывая гуляша в мою тарелку. На прошлой неделе становились лучники из Александрии, они хоть и арабы, спаси господь их душу, но сразу видно воины тертые. А в прошлом месяце латинские копейщики столовались.
- Суровые ребята, - осушили весь мой запас эля, пришлось срочно снарядить караван. Ушли с нашим бароном на границу. Там удачно для них организовалась какая-то заварушка.
- Часто, часто захаживают, кивал он головой. Так что может и вам повезет, сир рыцарь.
А пока, сами видите – никого, - вздыхая, обводил широченными ручищами пустую залу гостиницы, тавернщик.
Действительно, обозревая залу и оглядывая пустеющие столы - кроме присутствующих никого не было, не считая молодой девицы, сидящей на подоконнике решетчатого окна. Лениво позевывая, молодица, высунувшись наполовину из окна, обозревала сверху всю улицу в надежде увидеть потенциальных клиентов, выставляя на обозрение не туго перевязанную тесемками, расшитую вязью узоров кофту.

Нагретые за день камни городского фонтана, мягко отдавали тепло телу. Редкие оставшиеся продавцы паковали товары. Носильщики, покрикивая друг на друга, лениво перетаскивая громоздкие тюки, сворачивали лагерь. Вечер опускался на городскую площадь. Пустели торговые ряды, оставляя шум и гвалт будущих торговых баталий на следующий день.
- Отстали от отряда или были на излечении здесь, сударь? В лучах готовящегося к заходу солнца появилась невысокая смуглая фигура с кривым восточным кинжалом на изящной перевязи, сползающей на чресла вопрошавшего. Атласные шаровары заканчивались невысокими сапожками из мягкой кожи с чуть загнутыми носами. Расшитый, когда-то узорчатой позолотой, чуть протертая в рукавах просторная скуфья обворачивала гибкое худощавое тело.
На его глянцевых губах светилась приветливая улыбка, а большие миндалевидные глаза чуть косили, разглядывая пухлый кошель негоцианта в моих руках.
- …. негоже молодому рыцарю в одиночестве испытывать на твердость превратности судьбы, - продолжал щуплый араб, базарной цыганкой читая на моем лице ответы на свои вопросы.Непросто одному плыть по опасным водам, - тут без помощников не обойтись, - продолжал он понимающе, перебирая смуглыми пальцами
ряды полированных четок.
- Да несколько солдат мне бы не помешали, устало выговорил я.
- Не просто солдат, присаживаясь рядом ободряюще улыбаясь, продолжал обладатель искусно-выделанного кинжала, а испытанных в сражениях бойцов, готовых к любым неожиданностям.
- Такие ребята требуют немало золота, крепче сжимая в руке кожаный кошель, - посетовал я.
- Бывают обстоятельства, кода жизнь преподносит нам неожиданные подарки. Надо просто уметь вовремя их распознать, отхлебывая из фляжки родниковой воды и угощая меня, оживлялся незнакомец.
- У тебя чистое сердце, я прямо тебе скажу: ты мне по-сердцу…. И Аллах свидетель, звезды на этом небосводе складываются для тебя сегодня столь благоприятно, поэтому нельзя обижать провидение своим невниманием – увлекая меня за рукав, быстрыми шагами ведя за угол покосившейся каменной ограды, обволакивая меня льющимися речным потоком, словами.

…… тигры, опасней их я не видывал на всем своем веку, клянусь своими детьми. Поверь моему опыту в этих делах….

- Абдул, заканчивай уже свою болтовню, тебя одного только и ждем. Пожилой мамелюк в черном тюрбане отчаянно махал рукой моему визави, подгоняя пыльную вереницу связанных веревкой людей к выходу на пристань.
- Дело твое, но ты просто не знаешь, от чего отказываешься, сокрушенно мотал тюрбаном торговец, искренне недоумевая. Такой выгодной сделки я еще никому не предлагал, даже в убыток себе, - шептал он мне в самое ухо.
- … если бы не мое к тебе искреннее расположение, клянусь аллахом, - продолжал горевать настойчивый бедуин, воздевая в подернутое вечерней зарей небо руки.
Испытующе посмотрев меня, как бы в последний раз делая мне предложение, он повернулся, и, взмахнув нагайкой угрюмо сидящей в пыли пятерке, приказывая подниматься, направился к ним.
Понуро опустив головы, безвольно переступая грязными ногами, люди еще не веря, что судьба их могла измениться, нехотя, с трудом потянулись к выходу. Повернув голову в мою сторону, один из них пристально посмотрел на меня.

Пронзительный взгляд, скрозь нечесаные космы длинных, гривой закрывающие парализованное горечью лицо волос, обжег меня с ног до головы жгучей волной.

- А что с ними будет? Куда вы сейчас? Потерявший всякий ко мне интерес, сын песков не удостоил меня даже словом в ответ, гордой походкой удаляясь к выходу с площади.
- Хорошо, я согласен! Слова сами слетели с моих губ, удивляя и меня и остановившегося на полпути посредника.
- Только это все, что у меня есть, протягивая золото навстречу воспрянувшему и вновь улыбающемуся торговцу.
- Твои слова просто музыка для моих ушей, - ловкими движениями забирая дублоны Аскони, мгновенно растворившиеся в складках просторной одежды работорговца.
- Ты еще будешь благодарить судьбу, которая свела тебя сегодня со стариком Абдуллой, быстрыми движениями перерезая соединяющие руки людей, грязные путы, - запел, оконченную было песнь продавец.

Безвольно опустив натертые от веревки руки, прикрываясь оборванными лохмотьями, на меня пристально смотрели… Пятеро.

- Если они будут так же сражаться, как едят, то слава о вас быстро распространится по всей округе, сир Анри, качал головой тавернщик, наблюдая, как пустеет очередная порция тарелок. Надо бы привезти их в порядок, я распорядился приготовить щелочи и горячей воды на заднем дворе, - и побыстрее, а то боюсь, что они опустошат все мои запасы и оставят всех постояльцев без ужина, смеясь во всю ширь добродушного лица, продолжал хозяин «Коня и меча».