the Slave Select

Ну вот, Анри, мой брат дома и в безопасности. Отправлю его в Университет, во Франкфурт или Краков, подальше отсюда, - отрывая от виноградной кисти крупные плоды и с удовольствием запивая их вином, продолжал негоциант.
- Тогда, поднимая вверх палец, увенчанный замысловатым золотым перстнем, если ему проломят голову в кабацкой драке, никто не скажет, что в этом моя вина. Он улыбался широкой улыбкой.
- Вот… придвигая ко мне внушительных размеров кошель, - вы честно заработали их, Анри.
- Да мы справились со всеми разбойниками.
- Ну, до всех еще далеко, - переходил на будничный тон негоциант.
- И в этой связи у меня к вам есть серьезный разговор, - подсаживаясь ближе ко мне, уже тише говорил посерьезневший торговец.

… в холмах всегда было много бандитов. Кто-то шел разбойничать из-за войны и долгов, кто-то из-за природной склонности к жестокости. В последнее время разбойники совсем обнаглели. Они далеко отходят от лагерей и даже пробираются в города в поисках местной добычи.
- Начальник городской стражи говорит, что это все из-за войны на границах, - мол, следить за городом – людей не хватает.
- Но… я в это не верю. Мне кажется, что самое разумное объяснение – что у бандитов есть свой человек, - тыкал он пальцем мне в плечо, - который тайно проводит их за городские стены и подсказывает, где можно поживиться.
Я поделился своими опасениями с Martino de la Tore, воспользовавшись предоставленной мне аудиенцией, но наш барон только отмахнулся от меня как от назойливой мухи и мягко предложил заниматься более свойственными моей персоне делами, а политику оставить государственным мужам. На самом деле было ясно видно, что ему совершенно не хотелось меня слушать, а уж тем более вникать во все детали неинтересного ему дела.
- Ну а от меня-то тогда чего вы хотите? Если уж сам барон не желает в этом участвовать.
- Барону плевать, что делается внизу, дорогой Анри, положив мне руку на плечо, переходил он на шепот. Главное, чтобы городская казна постоянно пополнялась, и были бы денежки на все удовольствия, потребные нынешнему владельцу и его семье. А уж каким образом они туда поступают – это уже малозначительные в нашем современном мире нюансы, - поверьте мне, Анри. Кого будет интересовать, сколько крови пролито за эти проклятые деньги, - с горечью говорил торговец. Золото не пахнет.
- Что же тогда делать?
- У меня есть план, сир рыцарь, - уверенно продолжал он. Нам придется потрудиться самим. Никто за нас не сделает эту грязную работу. А уж я не пожалею на это дублонов. И если не прекратить это безнаказанное зло, нас по одному будут продолжать грабить и убивать, - вцепившись в мой локоть, в запале говорил он.
- Ну, хорошо, можете на меня рассчитывать…
- Вот и отлично… я знал, Анри, что на вас можно положиться, он довольно откинулся назад.
- Эй, хозяин, вскидывая руку, громко крикнув трактирщику, - всего лучшего на стол, и быстро – надо отметить это событие. Небольшая пирушка нам не помешает, игриво потирая руки, возвестил он.

- У меня тоже будет к вам небольшая просьба, неловко теребя трезубец вилки, проговорил я.
- Не стесняйтесь, Анри. Сделаю, что смогу, - накладывая себе в тарелку салат, подбадривал он меня.
- У вас богатый опыт в торговых делах и большие связи… начал я…
- Хотите бросить меч и заняться торговлей, - смеясь, перебил он меня.
- Право дело, у вас есть ум и смелость - от такого компаньона я бы, не отказался, продолжал веселиться негоциант.
- Не совсем.
- Я думал, что так хорошо зная людей и имея доверие у них, … вы смогли бы порекомендовать меня какому-нибудь испанскому дворянину, коему потребовались бы мои услуги, - я вопросительно посмотрел на него.
- Вот даже как! – оставляя в покое свиные ребрышки, удивленно ответил он. И вытирая батистовым платком руки, уже деловито продолжал.
- Что ж, просьба ваша мне понятна и очевидна… да и, пожалуй, я смогу кое-что для вас сделать, сказал он в мое просветлевшее надеждой лицо. Хотя вы не перестаете меня удивлять, Анри! – делая большой глоток тосканского, поднимал брови Аскони.
- Конечно, у меня есть друзья в Арагоне и даже Кастилии, и я смогу написать им сопроводительные письма с вашей просьбой…он немного замялся… но, послушайте неглупого торговца, Анри…
- К чему отправляться за тридевять земель, рискуя вовсе туда не добраться, чтобы иметь возможность выполнять поручения испанских баронов? У вас есть отличная возможность быть проткнутым мечом, не покидая этой благодатной местности.
И глядя на мое растерянное лицо, продолжал – тутошние дворяне ничуть не хуже, вернее не лучше, тьфу… дьявол…вообщем можно и здесь неплохо заработать и славу и деньги и репутацию.
- Я не очень понимаю вас, сударь… тутошние?
- Я толкую вам, сир рыцарь, что не стоит того - плыть через все море, в поисках испанского берега, подвергая себя смертельной опасности среди бушующих беспощадных волн.
- Здесь, - широко разведя руками, продолжал он убеждать меня - никуда не уезжая, вы смогли бы найти ровно такое же применение своим навыкам и умениям. Ну а золото, оно и у мавров золото.
- Хотите, можете служить Пизанской республике или здесь в Фиринце - Гвельфам, можете податься в Геную или Венецию, а захотите столичной роскоши – Рим и его папа, крестя рот продолжал он, под боком и в вашем распоряжении.
- Итальянская земля, Анри, богата и щедра…и везде у меня есть друзья, откусывая сочный кусок мяса, деловито заявил он.
- Да и торговля здесь не в пример, идет лучше. Через Италию ведут все караванные пути. С севера на юг и с запада на восток, махал он руками брызгая во все стороны маслом.
- А что это значит? – снова, подымая, указующим перстом золотую печатку вверх, - спрашивал он меня, истуканом сидящего за столом у нетронутой свинины. Это значит, что необходимость в хороших и верных мечах, будет всегда иметь повышенный спрос. Это я вам, как специалист говорю, уж я в этом немного разбираюсь.

… заливаясь слезами, мелко дрожа от бьющего его смеха, Аскони цеплялся пальцами за край стола, сваливаясь с высокого дубового стула.
… «Испаньола»…ой…ох… нет, Анри, я не больше могу, пощадите - икал он умоляюще, глядя на меня, трясясь от нового приступа. И когда его отпускало, тут же переспрашивал – «оливки? Святая Изольда», - и рыдания торговца начинались с новой силой.

- Да, Анри, так я еще никогда не смеялся, - хватая себя за сердце… немного успокоившись и придя в себя, проговорил он мне. Удивительную…невероятную историю вы мне поведали. Трудно было бы в это поверить, не зная вас!
- Ну да, может это и к лучшему? Может ваш ангел направляет вас в нужную сторону? - косясь на мой щит, говорил торговец. Все в этом мире не случайно. Вы уже здесь и сами пишете свою судьбу, и заметьте недурственно, - утверждал он, вновь пригубляя вина. Стоит ли противиться этому? – загадочно спрашивал он.

Сaptain of the Сity Guard

..сир рыцарь, именуемый как странствующий рыцарь Anri, выводил писарь на бумаге, скрипя большим гусиным пером.

- Ну вот, передавая негоцианту свиток, проговорил вальяжный господин, в длинном, черного сукна, камзоле.
- Осталось только заплатить пошлину, и ваш протеже может приступать к новым для него обязанностям.
- Благодарю вас, мэтр, я не забуду ваших услуг – ласково глядя ему в глаза, кланялся негоциант.
- Да уж… и я на это рассчитываю,
милейший господин Аскони, похлопывая его дружески по плечу, кося к его уху, проговорил он.
- Последнее время, совсем от них житья нет. На дорогах не спокойно, Купцы жалуются. Дела приходят в упадок, торговлишка тухнет - казна пустеет. Барон за это по головке не погладит, многозначительно вздыхал чиновник.
- Так что пусть ваш искатель приключений теперь не нарушает городского устава, а выворачивает им кишки на законных основаниях, - громко хохотнул председатель.
- И нам будет польза и ему есть чем заняться, продолжал он извлекать звуки пухлыми губами.
- Меня теперь уж беспокоить не нужно, я распоряжусь в магистрате. Железки там … и тряпье можно будет пристраивать в торговой палате. С Моисеем, я так понял, он уже познакомился?
- Вот и славно. Вот и хорошо.
- А что, любезный Аскони, ему правда можно довериться? Верный ли он человек?
- Стал бы я вас вводить в заблуждение мэтр! Я сам обязан ему жизнью!
- Вы просто так интересуетесь, по службе, или с интересом? – заглядывая ему в глаза, спрашивал негоциант.
- Если все так, как вы говорите, пожалуй, и у меня будет к нему небольшое дельце, лукаво подмигнул председатель палаты.

- Как я и обещал…. Присаживаясь на скамью, радостно сообщил торговец рыцарю. Держите, Анри, это патент…можете теперь честно и главное безопасно для себя ловить всякого рода бандитов и грабителей, он вложил свернутый рулоном кусок пергамента, обвернутого бечевкой с большой сургучной печатью мне в руку.
Папа дарует вам индульгенцию, от своего имени разрешая творить правосудие на землях Европы, дабы карать преступивших закон и разного рода еретиков и богохульников.
- И не благодарите… мне это тоже выгодно, скрывать не буду.
Длинная и просторная колоннада, выходящая во внутренний дворик, была пуста в этот утренний час. Солнце причудливыми бликами, проникая сквозь полукруглые высокие проемы, играло на глянцевом рельефном полу, придавая необычную красоту матовому блеску мозаики каменных плит.

- А вот и наш персонаж, толкая меня локтем, проговорил выглядывающий из-за античного портика Аскони. Смотрите, внимательно смотрите, Анри!
- Гулкие отзвуки шагающего караула дробным эхом отражались от стен внутреннего двора.
Высокого роста, одетый в кольчугу и кутаясь в завернутый атласный (красной лилией королевства Гвельфов, блестящий на его плечах) плащ, капитан, и двое его сопровождавших стрелков, выходили из караульного помещения. Они пересекли открытое пространство площади и нырнули в маленькую дверцу, открывающую вход во внутренние покои.
- Вы хорошо его рассмотрели, Анри? Нужно, чтобы вы запомнили его в деталях.
Мне отчетливо был виден характерный профиль, капитана, прошедшего в нескольких метрах книзу от меня. Пожалуй, теперь я вряд ли спутаю его с кем-либо из горожан.
- У меня есть точные сведения, из достоверных источников из окружения капитана, что сегодня ночью он встречается с неким Сильвером.
- Смекаете, Анри? Это тот самый человек, который так настырно предлагал мне выгодное партнерство.
- Так, что если завтра мы накроем его с поличным, так сказать на месте преступления, - это даст неоспоримые доказательства для суда, что наш капитан якшается с дельцами из преступного мира… а похоже и сам является его частью.
Он с удовольствием потирал руки.
- Если завтра наше дело выгорит, так как я хочу… - у нас могут появиться замечательные перспективы, торопливо увлекая меня из ворот мэрии, мечтательно продолжал он.
- Не берите в голову, милостивых государь, - отвечал он мне на мой немой вопрос. Вы отвечаете за силовую составляющую операции, - главное чтобы никто из нужных нам людей не сумел скрыться, а они точно попытаются это сделать…
- А уж там мое дело, я все рассчитал. До вечера у вас много времени, и я хотел бы, Анри, что бы вы, как следует, подготовились сами и подготовили своих людей. Мои ребята подтянутся к назначенному часу.

Я выхожу из таверны, отправляясь бродить по улицам. Темнота уже окутывала мрачной пеленой засыпающий город. Почти на каждом углу, незаметно прячась в тени альковов, я встречаю молодых людей. От них веет смесью страха, нетерпения и гордости. Похоже, под одеждой у них спрятаны кинжалы и дубинки. Молясь, чтобы наших врагов не спугнули, эти недотепы, я еще раз проверяю оружие, готовясь к началу боя.

- Засада! В рассыпную! - заорал Сильвер, как только черные тени отделились от стен, медленно смыкая затягивающееся живое кольцо.

…дыша чесночным перегаром мне в лицо. Два коротких меча в его руках молотили меня со всех сторон как по наковальне. С трудом сдерживая необузданный натиск пирата, я пятился по проходу, спиной натыкаясь на торговые полати и оставленные базарные бочки, разбросанные в несчетном количестве. Моряк продолжал молотить меня, нарушая все правила боя на мечах. Мясистые короткие руки мелькали в воздухе, увеличивая визуальное количество оружия, до несчетного.
-Попался голубок! – криво щерясь, хрипел он, вдребезги разбивая борт огромного бочонка боковым ударом.
Из открывшегося отверстия, низвергаясь водопадом, полилась противная жижа, заливая потоком наши сапоги. Ноги, потеряв устойчивость, пришли в движение, унося непослушное тело в сторону. Пытаясь найти опору и стараясь удержаться руками, цепляясь, за ломающиеся под тяжестью, хлипкие брусья палаточных столбов, я медленно заваливался на спину, увлекая за собой пытающегося добраться до меня мечника. Падая на землю, я вижу как меч, гулко звякнув о булыжник, с головой покрывается продолжающей хлестать из дырявой бочки, жижой.
Х-х-раст…Плотное пиратское тело всей массой придавило меня к брусчатке, наваливаясь сверху кольчужной броней.
- Ну вот и все, голуба, - подергивая головой, мелко посмеиваясь и щекоча мне лицо рыжей бородой, обдавая меня горькой волной вчерашнего эля, прошептал он…
- Надо же…как случилось!
С трудом, преодолевая боль в плече, переворачивая непослушное тело моряка, я спихнул его с себя. Пробив
кольчугу, густо залитый кровью, из груди торчал узкий стилет.
- Ха-хр-а-а - хрипел в проходе один из людей Аскони. Привалив его к стене и упираясь ручищами в лезвие палаша, душил отчаявшегося беднягу.
Нашарив в зловонной луже свой меч, я отчаянно полоснул его сзади, в неприкрытую голову.
Справа, уходя к северному выходу, продиралась через завалы небольшая группа разбойников, прикрывая отход ловко скачущего, на здоровой ноге, Сильвера. Перепрыгивая через тележки с опущенными вниз оглоблями, по бочкам, стоявшим вдоль каменного навеса, я забрался на низенькую сторожку, и, перебирая поехавшими ногами по сыпавшейся черепице, перебрался на другую сторону.

Трое разбойников, перегородив проход, сдерживали нападавших. Один из нападавших, рухнул проткнутый длинным мечом, заваливаясь в бок, несколько охлаждая наступательный порыв.
Оттолкнувшись обеими ногами, я прыгнул прямо на спину стоявшего позади живой баррикады, пирата, метя клинком в незащищенный сверху открытый ворот кольчуги.
Отталкивая от себя безвольное тело поверженного, и преграждая дорогу окровавленным мечом отступающему главарю, я неожиданно, получил сзади могучий удар в спину. Ломая доски перегородок и обрушивая тентовые навесы, увлекая за собой барахтающегося, в моих объятиях, Сильвера, мы рухнули на булыжную мостовую…

- Несколько бандитов сбежали, вытирая лезвие меча, - сказал я.
- Серьезные оказались ребята, …эти морские разбойники.
- Мне сказали, - троих вы достали лично, - что ж, неплохо. Самое главное - капитан и его подельники у нас в руках. Мои ребята связали его и держат нож у его горла.
- Отлично, Анри, у нас все получилось.
- Вы прекрасно сделали свою работу, трепал он меня по отзывающемуся острой колющей болью, плечу.
- А теперь я оставлю вас. Нашим молодцам то же досталось, - четверо получили серьезные ранения, и теперь их осматривает лекарь. Так что я, с вашего позволения, проверю как у них дела.
- Встретимся завтра.

В полдень, подходя к таверне, я замечаю жужжащие встревоженным гуденьем, кружки многочисленных прохожих, обсуждающих ночные события, произошедшие на рынке. У окна, прикрываясь полями своей шляпы, одиноко сидел Аскони.
- Все пошло не так, как я задумал, Анри проговорил расстроенный негоциант.
- Канальи. Все… все прогнило до самых основ! Мы с вами разворошили осиный улей, - негодовал негоциант. А я то! Старый стрелянный воробей… не смог просчитать такие очевидные вещи. Конечно же, не мог капитан в одиночку проворачивать такие дела, не имея за спиной высокопоставленных покровителей.
- Анри, они все замешаны в этом дерьме. Все, понимаете? Он нервно сжимал набалдашник трости.
- … мы влезли в их дела, расстроили тонко организованное дело, разрушив с таким трудом налаженные связи. Теперь они постараются утопить меня.
… а капитан, по их версии просто герой. Оказывается, по их заданию он пытался внедриться в сложную законспирированную разбойную сеть, охватившую весь город. И если бы не наш бестолковый налет, они вышли бы на всю сеть поставщиков и скупщиков. На Сильвере ничего нет, он далеко не дурак.
- Но он же преступник!
- Ну что вы! Оказывает мелкие консультационные услуги и держит небольшую нотариальную конторку… и все. Четный и добропорядочный горожанин. Исправно платит налоги, а по воскресеньям - ходит в церковь. Не подкопаешься! Негоциант в отчаянии, ударил кулаком по столу!
- А его подручные – милые ребята, просто защищались, - в темноте, приняв нас за разбойников, которые посягали на их жизни.

- А как же барон? Ведь он же знает, вы все ему рассказали…
- Барон все прекрасно понимает, только не в его интересах устраивать революцию.
- Конечно, кое-кто пострадает, полетит пара тройка голов,
которых ему сдадут как виновников, допустивших беззаконие и
халатность. Но все, кто держит ниточки в своих руках, я думаю, останутся на месте, а через некоторое время все начнется заново.

Глубоко вздыхая, торговец погрузился в изучение рельефного набалдашника.
- Это не справедливо.
- О чем вы говорите, … справедливость. Что это такое? Если верить Аристотелю – не более чем торговая формулировка гарантированной оплаты за сделку. Это же Европа.
- Мне теперь оставаться здесь просто опасно. Я буду постоянным бельмом в глазу Martino de la Tore, напоминая ему о том, что он проявил слабость управлении городом – такого сразу не прощают. А вся эта шайка из магистрата и вовсе постарается, чтобы я не отягощал более белый свет своим присутствием. Он перечеркнул себе шею резким движением руки.

- Вашего участия, сир рыцарь, я не афишировал. То, что вы оказались замешанным в вооруженном столкновении – не более, как случайность. Благородный человек, откликнувшись на призыв - пришел на помощь! А ваши умелые действия, наоборот, были отмечены похвалой.
- Но заклинаю вас, торговец пристально смотрел мне в глаза, вы должны помочь мне бежать! Одному мне не справиться. Пока моя контора я не лишилась своего имущества, а ее хозяин – своей головы, я сворачиваю здесь всю торговлю и караваном отправляюсь в Ревель. Вы со своими людьми сопровождаете меня в качестве охраны.
- Вот вам и вашему отряду первое торговое дело. Оплата будет высокой, я гарантирую, - торговец просто знакомил меня с предстоящими событиями, особо не церемонясь с моим мнением. Мое слово вы знаете, а отказа я не приму – предвосхищая возможные возражения, железно настаивал он. Будете ждать меня у Вероны, завтра к вечеру. Встречайте меня на восточной дороге, - нельзя, чтобы нас видели отправляющимися вместе.


Long Road the Nord
… и где, это - Revel? Я даже не слышал о таком месте.
- Конечно, откуда вам знать! – переваливаясь с боку на бок в такт походке пегой вьючной лошадке, восклицал торговец.
- Это чертова дыра, чуть ли не на самом севере. С одной стороны лишь бескрайние снега, с редкими деревеньками и кровожадными бандами тундровых разбойников. С другой – мрачные тевтонцы, сидящие в форпостах своих неприступных замков. Изредка выезжая в поля, в погоне за пиратским шайками морских разбойников, которые бороздят необъятные просторы стального холодного моря, окружающее с севера, поросшие мхом могучие стены крепости-города.
- Вот туда, в это неприметное (но, кстати сказать, очень выгодное для торговли место) я и хочу попасть как можно скорее. Эти мерзавцы, «продажные шлюхи», ведь могли и заказать меня… в Assasine Guilde, чтобы я не болтал лишнего, последние очень любят золото (особенно много золота), так что вполне могут помочь им в этом – у них очень длинные руки. Он обернулся назад, наблюдая как торопливой вереницей, вдоль широкого тракта, уходила цепочка каравана, оставляя позади таявшие в сумраке стены Вероны.
Огибая по тракту заснеженные вершины теснившихся гор, мы подошли к венгерским степям, зеленой волной разнотравья покрывающим бескрайнее раздолье, уходящей к горизонту земле. Подходя к Братиславе и думая о переправе через Дунай, нам пришлось выдержать первое нападение.
Возникшие из дрожащего над короткой травой марева степные бандиты выскочили на гребень холма. Дозорный трубил в рог, замечая бандитов, давая возможность нашему отряду сгруппироваться и выставить заслон на их пути.
Оставив в тылу пятерку, наказав не дать прорваться к каравану, всадникам я погнал чахлую навстречу небольшому отряду. Расшитые ментиками зипуны всадников, ярко выделяясь на утреннем солнце,
приближались ко мне. Использовав испытанную тактику хоровода, я по дуге описывал круги вокруг сгрудившихся табуном всадников.
Трое стали жертвами неуклюже тормозящих лошадей, срубленные на лету. Скорость давала серьезные преимущества, придавая мечу грозную силу встречного удара. Развернув гнедую, я сзади врезался в нестройные ряды конников, которые бесполезными в ближнем бою древками копий пытались достать меня, тыча остриями в плоскость щита. Обрушивая град ударов в незащищенные спины, сваливая их с седел, я рубил на право и налево.
Протрубив в рог и призывая защитников к атаке, я постарался вылезти из смешавшейся из людей и лошадей куче, чтобы самому не стать легкой добычей, для приходивших в себя, степняков. Подбежавшая на помощь пятерка, орудуя копьями, стаскивала с лошадей оставшихся.
- Верховую, …верховую держи - кричал Тихон, Саймону, пытающемуся за уздечку поймать встающую на дыбы вороную лошадь. Пляшущая в воздухе сбруя испуганной кобылы никак не давалась, скачущему за ней, горным архаром, Саймону. И потеряв надежду поймать ее, он с разбегу уцепился за седельные стремена.
- Поймал…. Протащив с десяток метров за собой волочащиеся по земле потрепанные сапоги немца, лошадь устало встала, жадно вдыхая широкими ноздрями горячий воздух степи.
- Значит, твоя будет, - подъезжая на трофейном скакуне, заявил ухмыляющийся Тихон.
- Вставай, уже, ловец!

Отряд степных бандитов удачно пополнил гардероб нашего отряда, стеганными зипунами, разных расцветок сменивших синие куртки лучников и парой голландских ржавых шлемов перекочевавших на головы Тихона и Генри. Мне достался среднего размера быстрый палаш, очень удобно лежащий в руке, и который явно выигрывал в кавалерийской атаке у короткого меча.
Сбыв в Братиславе, по бросовой цене, оставшееся барахло, слегка пополнив казну отряда и закупив немного сушеного мяса и хлеба, по настоянию Риясата, мы переправились через Дунай, направляясь в сторону Вроцлава.
- Здесь нам придется разделиться, Анри, заявил мне торговец.
- Я не хотел говорить сразу…вообщем от вас мне скрывать нечего, он смущенно замялся,
- Просто это многолетняя привычка… ни одного лишнего слова постороннему. А дело то у нас важное. Иначе не выживешь, дорогой Анри, простите старика.
Я понимающе кивнул.
- Мы заберем эти два – показывал он рукой на возки, груженные глухо запечатанными сургучом, массивными сундуками. И отправимся в Прагу, - мне необходимо закончить дела, требующие незамедлительного разрешения.
- Я напишу вам сопроводительное письмо, отдадите его верному человеку в Ревеле, он сделает все, что нужно, - склоняясь ко мне, быстрым шепотом говорил негоциант.
- От Вроцлава держите путь сразу к Гданьску, не стоит заезжать в Познань, так будет короче. А торопиться нужно. В Братиславе я узнал, по своим каналам, что польский король бросил вызов князю Александру, развязывая войну с Новгородцами.
- А это значит, что баронское ополчение ушло к их границам, оставив без присмотра дорожные тракты.
Бандиты явно воспользуются ситуацией в своих целях, налетая на караваны. Так что легкой прогулки не получится – для этого ваши мечи мне и нужны, Анри. Он дружески ухватил меня за локоть. Но больше я рассчитываю на вашу осторожность и сноровку. Не геройствуйте! Люди и товар мне дороже одержанных побед.
- Постараюсь мэтр, сделаю, все, что в моих силах, - обещал я ему.
- И что не в ваших, Анри… кричал он отъезжая, прощально маша мне рукой.

Дорога вела к городу, петляя и путаясь в мелких лесочках, скрываясь за высокими холмами. Телеги монотонно скрипели давно уже требующим смазки и ремонта колесным железом.
- Добирайтесь до подъема, сказал я Генри, показывая на возвышенность, а я подожду немного здесь.
- Не нравиться мне что-то, как будто идет кто за нами, - пожаловался мне строгий брит. Похоже, выслеживают нас.
- Да, я тоже заметил, соглашаясь с ним. Попробую попридержать их немного. Видно ждут вечера, чтобы удобнее напасть. Если повезет, сейчас может и не нападут. Пошевели там всех, да скажи, чтобы не расслаблялись, я догоню вас.
- Приятно встретить путника на дороге, в эти неспокойные времена, привставая в стременах и
снимая дырчатый шлем, прокричал рыцарь в мою сторону. Как он выехал из перелеска, я не заметил, поэтому его слова напугали меня и дернувшись от неожиданности я успокаивал встрепенувшуюся верховую, пятившуюся крупом назад.
- Дорога полна опасностей, - чуть подавая своего коня в мою сторону, продолжал рыцарь. В одной руке он держал толстое древко кавалерийского копья, другой – прижимал к черному кресту на груди его кольчужной накидки, массивный рыцарский шлем.
- Если вы расстанетесь с небольшим количеством денег для моих ребят, мы не тронем ваш караван, - указал он рукой, в сторону уходящего к холмам обоза.
- Стоит ли рисковать жизнью ради пригоршни серебра, вы так молоды, - продолжал уговаривать храмовник. Несколько хорошо вооруженных и экипированных людей вышли из-за деревьев, расположившись позади рыцаря.
Караван тоже заметил непрошенных гостей. Поднимая дорожную пыль, люди подгоняли лошадей, уводя их вверх по крутому склону.
- Если вы и заберете наше серебро, то только с боем! Я развернул гнедую в сторону уходящего каравана, и что есть мочи вдарил ей по бокам каблуками, с места отправляя ее в галоп.
- Жаль, криво усмехаясь, сказал всадник. Я думал разрешить все миром. Выходя вперед и выставляя в мою сторону тяжелые арбалеты, налетчики брали меня на прицел.
- Плохо дело, нам не уйти с этим, показывая на возы, встречал меня Генри.
- Да, нужно принимать бой, и похоже он может стать нашим последним, - выкрикнул я в лицо своему товарищу. Гони всех к вершине, лучше уж атаковать сверху! А там будь, что будет!

На гребне холма, призывно трубя в рог, показалась цепь вооруженных людей.
- Черт бы побрал этого сутягу епископа с его ватагой. Какого лешего он забрался сюда?
- Отступаем, рявкнул тевтонец, - уводя от лишних глаз своих людей.
- Еще увидимся, - крикнул он в сторону замершего в ожидании
каравана.
- Господе Иисусе… Архангел Михаил, защитник наш! – привалившись к колесу возка, крестовал свою широкую грудь Нестор, смотря в лазоревое небо.

Неполного часа хватило, чтобы арьергард неожиданно появившегося войска, осторожно спускаясь с уступов, достиг нашего отряда.
- Кто такие? Конь, странствующего рыцаря, разгоряченный скачкой, гарцевал, выделывая коленца в пыли тракта, заставляя пеструю накидку, изображающую скрещенные ключи, биться расшитым краями о поджарые ноги.
- Показав папскую печать и рассказав о нападении, - я указал направление, в котором исчезли «Налетчики».
- Йи-и-ха, - увлекая за собой дюжину иберийских Всадников на белых рысаках, рыцарь повел свой отряд в сторону уходящего вниз оврага.
Добравшись без приключений до Гданьска, мы решили перевести дух, рассчитывая утром выйти в море попутном корабле и проделать остаток пути, оставив за правым бортом неизвестные владения Anno fon Zanzerhauzene, Великого Магистра тевтонского ордена, в его попечении.
Договариваясь о ночлеге, я поинтересовался – с кем можно потолковать о доставке каравана в Ревель.

Приветливый поляк кивнул в сторону особняком сидевших шкиперов за просторным столом у открытого окна.
- Только вряд ли они завтра выйдут в море, вельможный пан! Караван только что ушел, а эти - ждут пару кораблей, чтобы гуртом, значит, отплыть.
- Опасаются чего? – продолжал я интересоваться у проникшегося ко мне владельца таверны.
- Так есть. Не спокойно нынче в море, - уклончиво отвечал он. Откажут, точно откажут, пан.
- Может вы, попробуете?… договориться, - двигая серебро монеты по деревянной стойке в направлении протирающего высокие кружки поляка. Он с сомнением покачивал головой, накрывая широкой ладонью монету.
- Я спущусь к ужину через час, поворачиваясь к лестнице, ведущей, наверх, сказал я, - забрасывая перевязь палаша и щит себе за спину. Хозяин кабачка внимательно посмотрел на фронтон моего щита, откладывая в сторону сто раз протертую кружку.
- А может и не откажут, сударь! – сказал он мне, быстрыми шажками, семеня из-за стойки. Да что там, я думаю, и довезут пана в полцены…
- Будьте покойны, пан рыцарь - уже уверенно утверждал он, лично проводя меня до верхних покоев, продолжая рассматривать облупившуюся краску со старого щита.

Land FreeDom

Капитан, громко бранясь, изо всех сил подгонял неуклюжих матросов. Косой парус, выгнутый дугой от налетевшего крепкого порыва, накренил шхуну на борт, грозя совсем перевернуть ее. Холодные волны хлынули на палубу, заливая нас с ног до головы. Сырое смолистое дерево натужно скрипело, грозя развалиться прямо у нас на глазах.
Наконец, общими усилиями навалившейся на канаты команды, удалось справиться и установить парус по ветру. Суденышко выровнялось и, зарываясь носом в шипящую волну, уже уверенно входило в бухту, минуя острые ребра выступающих из бурунов камней.
Шкипер, усевшись на бочку, перед рулевым продолжал на все лады поносить ротозеев.
- И как это ваши мамаши отпустили вас в море? … в мо…ре! - ревел капитан. Сидели бы на берегу, да попрошайничали милостыню у кабаков! Так нет же, понесло их… Бездари…ленивые бездари. Да шевелитесь же там, тюлени!
- Уцепившись за канаты, сцепившие огромные бочки, я пристроился за крепкого телосложения, рябым лоцманом, который крепкими руками сжимал отполированное, от долгого использования, древко рулевого киля нашей посудины. Завернувшись в глянцевый от воды дождевик, он упирался широко расставленными ногами в палубу, и, подмигивая мне, устремлял по курсу, сжатую в зубах, потухшую черную курительную трубку.
- Знаете историю этого древнего города, обратился он ко мне? – продолжая жевать костяной мундштук.
- Когда-то, не будучи еще таким неприступным, он подвергался всяческим нападкам и с суши, а уж особенно… с моря. Литовец вытирал мокрое от брызг лицо.
- Всем хотелось застолбиться в этом выгодном месте. И вот после долгих осад и налетов войску датчан удалось сломить сопротивление местных и силой захватить крепость. Оккупировав город, они так и не смогли укротить дух его защитников. После кровавой резни, которую устроили датские хускарлы при взятии, местные
жители стали звать это место Taa-nee-Line (что означает Датский город), как бы говоря, что только стены
принадлежат им.
- Где то теперь эти датчане… качая головой и устремляя взор на высокие башни, протянул лоцман.

Маленький человечек, в шерстяных шоссах и землистого цвета стеганке бегло читал подмокшее в некоторых местах письмо негоцианта. Голова, в пожухлой кожаной шапочке, облепившая его остролобый череп, медленно поворачивалась, пробегая глазами по строчкам. Затем, измерив меня оценивающим взглядом, вдоль и поперек, вероятно сверяя с описанием, медленно выговаривая слова он произнес:
-Добро поша-аловать. Другу господина Аскони здесь всегда раты. - Я покашу вам, где расмест-тить лютей и лошатей. Спускайтесь пошалуйста, - растягивая фразы, тихо проговорил он, приглашая меня вниз по массивным каменным ступеням бокового входа.
Нестор и Саймон упирались сзади, а Тихон тащил чахлую лошаденку, запряженную в повозку, под уздцы, не желающую проходить в тесные ворота. Дуги скрипели под тяжестью поклажи, Ноги промокли до колен, чавкая в грязи. Холодная вода лужами залила наезженную годами колею. Мелкий, словно пропущенный через сито, дождь моросил в лицо, покрывая плечи зипунов темными пятнами разводов.
- Да, это вам не Флоренция, протянул Риясат, сидевший на месте возницы.
- А что? Скромненько – но со вкусом, - оглядывая коричневые ряды черепицы (поросшие зеленым мхом), кузницы и конюшни, прилепившиеся к высоким стенам придворной площади. Грязно-желтые, от времени, штандарты, мокрыми лентами раздвоенных языков свешивались со стен, окаймляя квадрат двора.
- Мне нравиться!
- Тебе все нравиться, не унимался Риясат. Что тут может нравиться? - спрыгивая в глиняную жижу и надвигая, болотного цвета, капюшон лучника прямо на глаза, - пробубнил он для себя.
- Хватит препираться, девочки. Нужно остальные повозки затащить, пока не стемнело, - руководил Тихон, сидя на гнедой, месившей копытами глину посреди двора, - Нестору помогите, пока он там не потоп.
Генри, деловито, что-то обговаривал с местным кузнецом, то показывая на караван, то кивая головой, когда увидел спускающихся по винтовому сходу башенки Анри и маленького литовца.

- Камин трещал, воющимся в дымоходе пламенем, с трудом обогревая просторную залу таверны. Толстые монолитные стены цветковым разводом соединялись на высоком потолке. Несколько узеньких окон-бойниц, служащих более для пропуска воздуха, нежели света пытались осветить сдвинутые лавки длинных дубовых столов.
- Госпота хотели бы от-тужинать? - вопрощающе нависал высокого роста, кряжистый блондин, в стареньком переднике мясника.
- Жульен из диких гусей и свиные ребрышки в луке, а так же телячьи отбивные с помидорами для господ, ну и плов из баранины с изюмом для молодого человека, - распоряжался заказом Саймон, ласково заглядывая трактирщику в глаза.
- Всем бутет ушин…, - отвечая веселившемуся Саймону, тихо проговорил невозмутимый жимаец, уходя за стойку и делая знак молодой кухарке в белом чепце.
- … да и чешского эля всем, дружище, да побольше, поворачиваясь в сторону хозяина, лучезарно улыбался Саймон.
Поварята, живо перебирая ногами и окружившие нас со всех сторон, тащили блюда и тарелки в обеих руках, быстро заставляя свободное пространство.
… жаренная в яйце семга, сложенная горкой, большими красными ломтями выступала из сияющей глазурью плошки. Щучьи головы с клюквенным соусом в отдельных плошечках, украшенных треугольными узорами по краям. Жирная тресковая печень, намазанная толстым слоем, на уже нарезанном хлебе, крупными серыми кусками. Маринованные в уксус рыбьи хвосты с чесноком, фаршированные редькой кальмары и холодного копчения осетрина составляли убранство только что пустого стола.

- Аскони решил задержаться в Праге. Пару месяцев уйдет на то что бы уладить его дела, и тогда он окончательно переедет с семейством в Ревель, - заканчивал я рассказ о наших приключениях все время
молчавшему литовцу.

- Мне отшень жаль, что т-такие события случились! Эт-то все отшень не прият-тно, - кивая головой, соболезновал прибалт.
- Со своей стороны я сделаю, все, как просит господин. Это не долшно высвать трудност-тей. А через два дня я тоше покину вас – мне нелься сдесь долго ост-таваться. Дела, забот-ты, - меня штут в другом мест-те, извинялся застенчивый хозяин.
- Вмест-то себя я ост-тавляю вам одного человека. Он знает эт-ту местность, как свои пять пальцев и помошет вам освоит-ться.
Сего-одня ве-ечером я поснакомлю вас, - он вам понравит-ться.
- А теперь, расрешит-те мне откланяться, нужно еще кое с кем опговорить некот-торые дет-тали. Он юркнул в неприметную дверцу, оставляя нас один на один с поданным ужином.

-…. надеюсь вино у них не из рыбы, кисло улыбался Генри, откусывая большой кусок хлеба с печенью, осматривая разносолы.
- Мне все равно. Еще три месяца мне нельзя испытывать терпкий вкус виноградной лозы.
- Чего так? Родители не велят? - прыснул в усы Саймон. Правильно, рановато еще. Не пристало мужу, не познавшему девы, увлекаться вином, продолжал глумиться немец.
- …глупые, …. серые люди. Аллах, - каким испытаниям ты меня подвергаешь, заставляя сидеть с ними за одним столом, - театрально воздевал к небу руки мусульманин. Не с кем, … не с кем даже поговорить, качал он головой.
- Как же, предложат тебе здесь вина! Тихон налегал на сочную семгу, брызгая жиром на дубовые доски стола. Капустки бы… квашенной… или огурчиков!
- Ладно. Немного расслабиться сегодня, нам не повредит, - Генри примирительно двинул глиняный кувшин с медовухой в сторону Риясата.
- Я думаю, твой ученый бог не будет против, - поднимая высокую кружку, заржал, тряся бородой Нестор.

Город оказался большим торговым портом, Корабли сменяли друг друга в бухте, проворно разгружаясь на пристани. Коренастые долговязые грузчики деловито сновали вдоль пирса, складируя товар в серых монолитных пакгаузах. Некоторые грузы тут же отвозили в город, другие – практически сразу грузили на
уходившие корабли. Рыбаки сдавали рыбу перекупщикам, которые отправляли ее на переработку в лиге отстоящий от порта, заводик, где ее солили и коптили местные крестьяне. Все было деловито и сумрачно. Никто не давился на пирсе, не слышно было ругани и брани, так присущей обстановке в южных портах. Термитные тропы тачек и повозок пересекались без всякого лишнего шума, организованными потоками опутывая территорию, одетого в серый гранит порта. Все было продумано до мелочей.

Люди мрачно косились из-подлобья, делая свою работу. Никто не спрашивал тебя ни о чем, но пристально следили за каждым твоим шагом, сверля угрюмыми глазами. Отвечали неохотно, иногда и вовсе, молча проходили мимо, не замечая или игнорируя чужеземцев.
Город был немногим гостеприимней. Горожане уже не шарахались от вопросов, но отвечали скупо, часто извиняясь, что не знают, о чем их спрашивают. Горожанки, словно арабские женщины, прикрывая холстиной платков лица, делая забавлявшие Риясата приветственные книксены, стремились сбежать от вопрощающих чужаков. Чистые серенькие улочки, одинаково мощенные, с одинаковыми серыми гранитными или базальтовыми стенами домов. Архитектура не баловала глаз разнообразием стилей, ограничиваясь мощными блочными строениями.