Вот и замаячил впереди так долго ожидаемый Зоммерштадт. Этот городок стоял на холме, окруженный невысокой каменной стеной. Отсюда, с другого холма, виднелась центральная площадь, главная улица и высоченная ратуша. Слышался стук кузнечных молотов: где-то там было несколько кузниц и литейных, в которых обрабатывалась добытая руда. За крепостными стенами удобно расположилась церковь с «Х»-образным крестом на шпиле.
Когда подъехали к воротам, стражники удивленно воззрились на странную пару.
- Что это ты такое везешь?
- Это – моя служанка. Я по делам в Зоммерштадт.
- Вышел новый закон на богачей. С виду ты неплохо одет, лошадь есть, служанка тоже, так что плати подать. Бесплатный вход только дворянам и крестьянам.
Эльта хотела что-то сказать, но Ским, предвидя это, положил ей руку на бедро. Девушка вздрогнула и промолчала.
- Сколько надо платить?
- Два талера с носа.
- Но она нищая, можно сказать, крестьянка. Ты начал завираться. И наверняка налог этот придумал сам. Но я все же заплачу, только за себя. Держи, - Ским кинул опешившему стражу две монеты и потянул лошадь за собой. Баронесса понуро опустила голову и молчала. Из ее глаз снова, уже в который раз, закапали слезинки. Ее опять публично унизили, а она снова ничего не могла с этим поделать. Юноше стало ее даже немного жаль. Однако он усилием воли загасил в себе всколыхнувшиеся чувства и решил отыскать дом бабушки Софии.
Снова, как и тогда, в лесном лагере Торака, пришлось расспрашивать прохожих. В небольшом городке Софию знали все. Мудрая пожилая женщина много сделала для жителей посредством влияния на Неблагородного главу, или, как его еще называли, старосту города. По слухам, он был глуповат и неумен, и бабушка, как и большинство женщин, этим пользовалась. Но, в отличии от других, не только для себя, но и ради Зоммерштадта тоже.
А жила добрая бабуля в ратуше, в огромном четырехэтажном здании с красной черепицей. Там же находилось все управление поселения: и граф, назначенный управлять этой частью страны, а именно: перевалом в горах и окрестностями. Под его покровительством находилось около пяти тысяч человек, расселенных по окрестным деревням и баронским замкам.
Около дверей ратуши стояли два ленивых стражника в некоей пародии на доспехи, сделанной из кожаной куртки, шек и кусков кольчуги. На головах горд и криво сидели кожаные же шлемы, на лбу перехваченные железными ободками.
- Советница главы здесь? – хмуро спросил Ским.
- А тебе какое дело, парень? – отозвался один из стражей-молодцов.
- Есть срочное дело.
- Да там она, на самом верхнем этаже. Спросишь, если что.
- Благодарю. Привяжите кобылу к чему-нибудь, а с этой девицы глаз не спускать, - тут Ским обернулся к Эльте. – А ты пока лучше помолчи.
Юноша оставил свою пленницу на попечение стражников, а сам вошел в дверь и, отыскав лестницу, стал подниматься, пока не догел до нужного этажа. Было тихо и пусто, как в заброшенном склепе. Наверное, граф сейчас был в отъезде, потому что иначе из-за него тут такой шум бы стоял…
Так и не найдя, кого спросить, Ским по очереди открывал попавшиеся двери, пока не набрел на табличку с надписью «Советница София». Внутри оказалось пусто, только шелестели свитка, потревоженные впущенным через окно ветерком, и доносилось едва слышное шипение, как будто кипятили воду.
В кабинет с черного хода зашел слуга в пижонском наряде и оставил на большущем столе кружку с дымящимся зеленоватым содержимым. Удивленно воззрился на посетителя и негромко позвал:
- Госпожа, у вас гость, - затем удалился туда, откуда вышел. Боковая дверь открылась, и в комнату вошла бабушка София, ничуть не постаревшая за прошедшие два года. Всплеснула руками и радостно воскликнула:
- Ским, мальчик мой! Я уж не думала тебя когда-нибудь увидеть! Боже ж ты мой, тут неубрано, да ведь не ждала посетителей… Давай, садись в кресло. Хотя нет, пойдем скорее в мои апартаменты. Я там и живу, и гостей важных принимаю.
Юноша последовал за суетящейся старушкой и оказался в настоящих хоромах. В коридорах были двери в зал, в столовую, в спальню для хозяйки и в спальню для гостей… В ратуше было очень много места.
Бабушка расположила внука в глубоком кресле и подозвала своего слугу, заказав у него две чашки того самого зеленого отвара. Сама села в другое кресло и приступила к расспросам.
- Где же ты пропадал все это время? С тех пор, как… как это произошло… Я несколько раз приезжала в Стимильд, но никого из прежних жителей не находила. Поговорила с бароном, но он заявил, что кто-то напал на его отряд в деревне и полностью уничтожил. Мы с ним поссорились… Однако куда все делись? Где твоя мама и Огуст?
Ским помахал рукой, прерывая поток слов. Затем, собравшись с мыслями, выдавил из себя:
- Отец уже два года как мертв, а мать должны были сопроводить сюда… Странно, что ты ее еще не нашла.
- Кто должен сопроводить? У тебя есть какие-то новые знакомые и друзья?
- Я не могу об этом сказать, но, скорее всего, мама здесь – в Зоммерштадте. Пошли кого-нибудь разыскать ее. И еще: я пришел, чтобы попросить тебя кое о чем.
Бабушка вытерла набежавшие слезы. Смерть единственного сына застала ее врасплох, однако, как оказалось, София готовилась к этому. Произошло ужасное событие, после которого деревенское кладбище увеличилось вдвое, и об Огусте ничего не было слышно целых два года. Не раскапывать же было свежие могилы?
- Бабуля, тот, кто это сделал, уже мертв, и барон мертв, но некоторые люди все еще нуждаются в помощи. Мне нужен дом, чтобы поселить там мою мать. Кроме того, со мной одна девушка… Можно сказать, служанка. Ее нужно оставить вместе с матерью. И еще: мне нужна работа. Я должен прокормить семью, ты меня слышишь? Ты мне поможешь?
Советница торопливо закивала головой в знак согласия.
- Да… У меня скопилось много денег. Все, что мне нужно, у меня уже есть. Видно, настала время с пользой распорядиться богатством. Я велю разыскать Ламбию и сейчас же подыщу для вас какой-нибудь дом…
- Спасибо, бабуля. А пока не могла бы ты мне дать немного денег? Мне ведь надо самому пообедать и служанку покормить, а последние два года у меня было не слишком-то много денег.
- А что за служанка? Ты мне все должен рассказать. Заводи ее сюда, тут и поужинаете. И возьми сотню талеров, слуга тебе выдаст, - немного оправилась бабушка и снова стала мудрой и рассудительной, заботливой старушкой.
Ским согласно кивнул, подошел к лакею и потребовал у него полагающуюся сумму денег. Удивленный слуга все же выдал мешочек с талерами. Осталось лишь спуститься вниз, за Эльтой.
Девушка стояла, прислонившись к одной из многочисленных прямоугольных колонн, в изнеможении закрыв глаза. Лентяи-стражники смотрели на нее с жалостью и сочувствием. Ским придвинулся к ней и негромко сказал:
- С тобой будут говорить. Ни слова о том, кто ты и что с тобой произошло. Тебя зову просто Эльта. И лучше тебе ничего лишнего не сболтнуть. А не то будет хуже, а пока что есть шансы.
Девушка густо покраснела. По ее разумению, предстать в своем нынешнем виде перед холопами-раздолбаями с копьями в руках было еще дозволительно, но вот перед каким-то высшим лицом… На ней нет нижнего белья, длинных платьев-юбок, а только лишь портянки из простыней, солдатские сапоги и льняная рубаха. Но делать было нечего, ради лучшей жизни можно было расстараться. Поэтому она понуро опустила голову и последовала вслед за Скимом в ратушу, заранее стыдясь.
Бабушка София с удивлением глянула на Эльту. В одной из комнат уже накрыли на стол: индейка, дымящиеся картоплины, рыба, тушеная капуста, другие кушанья. Девушка уставилась на носки своих пыльных сапог.
- Эко ж ты разоделась, - озадаченно сказала София. – Пойдем-ка за мной, выдам тебе какое-никакое платье, а то негоже так за стол садиться.
Через десять минут Эльта вышла из боковой комнаты в сине-белом платье с умытым личиков и откинутыми вбок волосами. Длинные их золотистые волны ниспадали аж до самой поясницы.
Втроем сели за стол. Бабушка широким жестом пригласила отведать угощения. Сели и с жадностью набросились на еду. На дымящееся мясо, а его спутница, поначалу тоже собиравшаяся наесться впрок, подавила свое желание и лишь вяло щипала тушеную капусту, салаты и совсем чуть-чуть рыбу. Ела она аккуратно и деликатно, по-аристократски. Что, естественно, не укрылось от взгляда бабули. Но она пока помалкивала, предоставляя гостям возможность спокойно утолить свой голод.
Наконец Ским издал удовлетворенный вздох и отодвинул пустую тарелку. Эльта, поджав губы, последовала его примеру.
Бабушка София позвала гувернантку с тем, чтобы она убрала со стола, а сама провела гостей в зал, где рассадила по креслам. Было видно, что мало сейчас никому не покажется. Старушка обвела спутников взглядом и спросила:
- Ну, я жду объяснений. Все-таки вы просите достаточно многого, и взамен я хочу узнать, ради чего я должна стараться и тратить свои деньги. Для начала: Ским, где ты пропадал и что се это время делал? Об этой милой девушке пока промолчу, но настанет и ее черед. Но не вздумай врать мне!
- Долго рассказывать, я опишу все вкратце. После того, как на Стимильд напали, я ушел на север, в горы. Мать и все оставшиеся люди ушли вместе с бандитами, которые спасли нас. Теперь у них городок где-то в лесу… Можно не опасаться, что на него нападут баронские вояки. Я пробыл в горах около двух лет. За это время местные жители обучили меня охоте, алхимии, другим премудростям, но главное – я теперь хорошо владею оружием. Есть такие вещи, о которых рискованно говорить, и я хотел бы, чтобы ты их не знала: так будет спокойнее и тебе, и мне.
- Что же такое произошло, что ты не хочешь ничего рассказывать даже своей бабушке? Раньше ты был другим…
- Многое изменилось. Что там с матерью? Ты послала за ней?
- Да, ее сейчас уже ищут. Но не увиливай от вопроса! Что ты сейчас собираешься делать? Мне кажется, что нанявшись батраком или ремесленником, жить вдоволь ты не сможешь. Может, тебе помочь?
- Бабуля, у меня уже есть ремесло. И я собираюсь стать как бы… Наемником.
- Наемником? – охнула София. – Ты же… Но…
- Ским достал из ножен трофейный нож и положил на хлипкий стол. Затем последовал меч. Родственница в молчаливом изумлении уставилась на все это непотребство. Ясное дело, что безродному потомку крестьянина оружие честным путем достаться не могло… Откуда ей было знать, что все было как раз наоборот! Свон сам подарил своему ученику этот меч. Наконец пожилая женщина с усталым вздохом повела ладонью по лицу.
- Ты хоть знаешь, что носить это запрещено законом?
- Вот я и хочу сделать так. Чтобы мне это было разрешено.
- Дело твое. Но кто же эта юная леди? Держится она по меньшей мере как баронесса. Да и лицо ее мне кого-то напоминает…
Эльта бросила быстрый взгляд на Скима. Его лицо почерствело, он сжал зубы.
- Вы ошибаетесь, - дрогнувшим голосом сказала она. – Вы меня нигде видеть не могли.
- Я подобрал ее в бандитском городке., не хотел оставлять в неволе. Вдруг пришли бы солдаты и убили ее вместе с остальными? Теперь она моя служанка, я плачу ей деньги, которые, к сожалению, в недавнем времени закончились.
Бабушка София кивнул, хотя наверняка догадалась, что внук ей врал.
- Что ж, я вижу, что ты будешь настаивать на своем. Переубеждать или останавливать тебя бессмысленно, ты и сам все прекрасно понимаешь. Пока можете ночевать здесь, в комнате для гостей. Думаю, что дом скоро будет куплен, и Ламбия переедет в него. А пока занимайтесь, чем хотите, я вас не держу. От всего этого у меня разболелась голова, и мне не помешало бы сейчас поспать. Деньги у вас есть, на первых порах не пропадете, - с этими словами Бабушка София поднялась, тяжело оперевшись на спинку кресла, и удалилась.

***

Ским решил послоняться по Зоммерштадту. Ясное дело, пока он не устроит Эльту и свою мать, он никуда не пойдет наниматься. Но пока, до этого времени, стоило, наверное, осмотреться, прогуляться по улицам. Может быть, даже удастся что-нибудь разузнать. Юноша не знал, специально ли или по возрастной невнимательности, или, может быть, из-за жадности, бабушка выделила одну комнату на двоих. Эльта так и осталась в своем платье, оно ей очень даже шло. В основном сине-голубое, с золотистым передником. Длинные волосы девушки почти такого же цвета. По недавней моде на пояснице сзади полагался здоровенный синий бант. Вообще цвет был не очень важен, в его подборке мыслили только моделье, ателье и модницы. И все-таки она – аристократка, голубая кровь, а он – всего лишь крестьянин, глуповатый мужлан, который убьет и не поморщится. Ским тяжело вздохнул, он вспомнил, как убивал отца своей спутницы. И чувства удовлетворения от долгожданной мести совсем не было, только ярость и бессильный гнев.
Юноша усилием воли выкинул из головы лишние мысли. Он шагал по главной улице Зоммерштадта. Тут были высокие каменные дома в два этажа, с покатой крышей, по большей части покрытой гниловатыми досками, редко когда черепицей. Камня и прочего материала, добываемого в шахтах и в горах, в городе было предостаточно. Летним солнечным днем горожане выходили из своих домов, но отнюдь не для того, чтобы порадоваться. Вокруг царили угрюмые настроения. Бедно одетые люди брели кто куда, смешивались с редкими богачами. Те, у кого на рукаве имелся значок какой-нибудь гильдии, был одет еще беднее.
Попалось так же несколько трактиров с наполовину пустыми конюшнями. Изнутри не доносился хохот или какой другой шум: все было тихо и мертво, как будто здесь властвует проказа. Караванщики старались не задерживаться и подозрительно оглядывали окружающих, как будто бы подозревая в них воров. В нынешние нелегкие времена развелось множество разбойников и бандитов навроде такого же Торака. А караванщики старались защититься от них, нанимая охрану в таких вот заведениях, однако тут им, наверное, ничего не светило: не каждый может вступить наемную ватагу. Крестьяне прикреплены к баронам или к земле, горожане – к цехам, гильдиям. Кто в долгах, кто чужак, а чужаков нигде не приветствуют. Такому будет сложнее найти работу и не помереть от голода. Обычно на войну по найму уходили лишь богатые сынки аристократов, которым нечем заняться, младшие или средние сыновья купцов, дворян или знатных семей, не имеющих наследства. Но в Зоммерштадте таковых не наблюдалось. Городок-то маленький и бедный.
Ским, наравне с другими бродягами и зеваками, праздношатался по поселению. Мешочек с деньгами он привязал к поясу, и, когда увидел на придорожном лотке какую-то особо привлекательную безделушку, не удержался и захотел прицениться к ней. Однако, когда он протянул руку за деньгами, обнаружил, что мешочка как ни бывало. А в редкой толпе кто-то резво удаляется, часто оглядываясь.
«Меня обокрали», - быстро подумал Ским. И что было мочи побежал вслед за вором. Тот это заметил и тоже прибавил скорости. Он свернул в ближайший переулок.
Однако переулок заканчивался тупиком. Юноша недоуменно уставился на стену противоположного дома, лихорадочно размышляя, куда мог деться воришка. Догадался взглянуть наверх и увидел, как чья-то нога исчезает за крышей. Как раз тут обнаружился удобный подъем наверх, которым Ским и воспользовался. Карабкаться по разваливающейся темной стене дома было не сложнее, чем по отвесной скале на диком морозе. Сноровисто взобравшись на черепицу, парень заметил спину удирающего и поднажал, спеша догнать его. Из-под ног сыпалась трескающаяся черепица.
Карманник замер ярдах в двадцати. Тут непрерывный ряд крыш резко обрывался, бежать было некуда, только вниз, со второго этажа. Ским приблизился и оттащил воришку за шиворот подальше от края.
Оказалось, тот был совсем мальчишкой и доставал макушкой Скиму лишь до плеча. Наверное, трюк с крышами до сих пор удавался ему, и в необычной ситуации паренек растерялся.
Юноша молча отобрал у своей жертвы мешочек с деньгами и начал искать способ спуститься.

***

И он смог тебя догнать? Поверху? – все еще не веря, переспросил один из завсегдатаев окраинного трактира «Золотой петушок». Это был рослый мужчина с усами и волосами до плеч.
- Да, он взобрался тем же путем, что и я, - еще раз повторил карманник.
- Может быть, он какой-нибудь циркач, артист? Или просто от природы ловок?
- Не знаю, но он носит оружие. Я видел нож, какой-то широкий и даже на вид опасный, и еще меч за спиной. Я бы сказал, что он преступник, вор или наемник, потому что герба на нем никакого не было.
- Вор? Преступник? Только из-за того, что может носить оружие и бегать по крышам? Ты, наверное, немного преувеличил силу своих мозгов.
- Да говорю же! Даже не вор, а убийца скорее. У него одежда еще с капюшоном, такая, чтобы было удобно бегать, лазать и сражаться. И еще торба на спине. Она не болтается, крепко приторочена.
Собеседник молодого воришки призадумался, а затем наконец ответил:
- Вот что, веди-ка ты этого человека сюда. Я с ним поговорю. Может статься, он и в самом деле убийца, а это может нам пригодитсья.
Паренек закивал и встал из-за стола. Раз уж его хозяин попросил, то можно и расстараться. Тем более что за хорошо выполненную работу он неплохо платит… Вор протолкался сквозь толпу бандитов к выходу и решительно направился к одному из заброшенных домов.
В этих домах жило несколько сирот от шести до семнадцати лет. Они иногда помогали банде, доставляя послания, прося милостыню или что-то еще в этом роде. Достаточно только дать одному из них несколько талеров, и сирота разыщет того вора-убийцу и приведет сюда.
Карманник знал, что получит больше, чем затратит на услуги «несчастных» детишек.

Ским возвращался домой. Он уже вдоволь насмотрелся на город, который всегда для него был символом процветания. Однако на самом же деле все обстояло иначе. Бедность тут соседствовала с редкими богачами, которые наверняка наживались за счет первых. Только главная улица замощена хорошим камнем, в других же местах на земле валялись подгнившие доски и плахи, некогда бывшие здешней «мостовой».
Ским хотел купить себе легкий плащ из темной ткани: в нем ночью легче спрятаться, скрыть под ним оружие или какую-нибудь другую вещь. Пока юноша подыскивал себе подходящую лавку на главной площади, пока примеривался к товару, пока, наконец, не купил накидку до колен темно-коричневого цвета, прошло около часа.
Пора бы и возвращаться, но тут кто-то требовательно подергал его за рукав. Юноша обернулся: рядом с ним стоял какой-то подросток.
-Вас звали в трактир «Золотой Петушок». Один господин видел, как вы гнались за вором, и он хочет поговорить с вами. Если дадите грошик, я проведу.
Скиму стало интересно. Предложение настораживало, но все-таки можно было заняться различными делами, прежде чем его мать не найдется. Он, конечно же, мог бы и сам поискать Ламбию, но это было по крайней мере нелогично: города он почти не знал, да и по дороге ее не встречал, а это значит, что бандиты Торака уже успели привезти ее сюда. Парень вытащил из мешочка монетку в четверть талера и кинул парнишке. Тот благодарно кивнул и жестом пригласил следовать за ним. Мальчик вел куда-то в сторону, через переулки, за основную черту города. Через минут двадцать блужданий у самых городских стен Ским увидел пару полуразвалившихся домов и двухэтажный трактир с крутой двускатной крышей.
- Этот господин вон в той харчевне. Наверное, он – важная шишка, одет очень богато. Он усатый, с волосами до плеч, легко узнаете. Ну, а мне, пожалуй, пора, - с этими словами проводник развернулся и убежал.
Юноша пожал плечами и направился к таверне.
Внутри его встретил нестройный гул голосов. Домик оказался больше, чем мнилось снаружи. В полумраке, в дыму за столиками уселось где-то двадцать человек в простой одежде, но что-то в них выдавало совсем не мирных трудяг. Может быть, бородатые, обветренные рожи головорезов, а может, и приставленное к некоторым столам оружие: мечи, кинжалы, арбалеты, луки и даже копья. Ским попытался разглядеть в дымном тумане лица, чтобы узнать того, кто его позвал. Но тот сам нашел парня. Поднявшись из-за стола, мужчина с густыми пышными усами и полосами до плеч подошел и поприветствовал юношу.
- Значит, это ты – тот самый ловкач, который догнал моего работника? Очень рад. Я узнал тебя по одежде. Тебя ведь привел сюда сирота? Их тут пруд пруди, нескольким мы платим за помощь. Садись сюда, нам надо поговорить.
Ским уселся за столик и вопросительно уставился на своего собеседника.
- Представимся. Меня зовут Иоганн Гребер, я – бывший ровуданский дворянин. Но, увы, теперь я впал в немилость короля, были изгнан из собственного имения и отпущен на волю.
- Ским.
- Рад знакомству, Ским. Видишь ли, я тут в коем-то роде работодатель. В этом городе у меня есть важные дела, и я не всегда могу выполнять их в одиночку. Для этого у меня есть помощники и охрана: например, эти люди в трактире. Думаю, раз ты имел возможность превозмочь того карманного вора, то мог бы работать лучше него и получать большее вознаграждение. Времени много, деньги хорошие. Если собрался оставаться в Зоммерштадте хотя бы на несколько месяцев, то грех упускать такой шанс.
- А если я не соглашусь? Такая работа здорово отдает беззаконием.
- Что ж, тогда я тебя огорчу. Примерно три дня прискакал гонец с севера. Он двигался одвуконь и привез с собой письмо. В нем говорится, что некоего юношу по имени Ским заметила стража замка Колстинг. Вечером того же дня барон того замка был убит, его дочь пропала, стража перебита, а фамильные ценности украдены. Доносчик сообщал, что этот некий юноша был в удобной для боя, бега и лазанья одежде действовал сообща с бандой разбойников. Думаю, что вскорости розыскные плакаты будут развешаны на улицах города – сам-то я узнаю новости из первых рук. Так что, боюсь, только мы можем тебе помочь. Пара кошелей с золотом может заставить моих знакомых писцов забыть о плакатах и переубедить своих товарищей. Через некоторое время об этом юноше все забудут – ведь сам граф еще не в курсе.
Ским слушал молча. Сначала он думал, что лучше будет от греха подальше уйти из этого опасного места, где его пытаются вербовать и шантажировать, но потом передумал. Проблема сама собой не решится...
- Вам можно доверять? Учтите, в случае чего я смогу добраться до вас.
- Можешь доверить мне все свои тайны, Иоганн Гребер никогда никого не предает.
- А вот меня предали. В том замке никто не мог послать письмо. Все стражники были убиты. Я не видел ни одного гонца по дороге. Мои сообщники сами подослали сообщение заранее, а баронесса… Думаю, что главарь бандитов хотел забрать ее себе, и он сейчас взбешен моей выходкой. Ведь я умыкнул его добычу прямо у него из-под носа.
- Вот видишь! Тебе лучше согласиться. Тем более что для начала задания будут легкие, чтобы не сильно навлекать на тебя внимание стражи. Заодно проверим, что ты на самом деле можешь делать.
- Однажды я уже связался с бандитами, и вышло сами знаете что.
- Мы – не бандиты. Мы – революционеры! – с гордостью непонятно сказал Иоганн.
***
Ским получил задаток, десять талеров. Он обещал зайти завтра днем, чтобы обсудить детали. Парень быстрым шагом двигался к ратуше, так как задержался на прогулке. Дома уже наверняка все истомились в ожидании, не стоило опаздывать еще больше. Был уже вечер, когда он поднялся наверх и зашел в хоромы бабушки.
Она уже тихо посапывала в кресле перед очагом. Эльты не было видно.
Юноша зашел в комнату для гостей, тихо разделся и лег на двуместную кровать.

***

Ским явился. Утром, в ратуше, он увидел отвернувшийся спящий силуэт Эльты, а посему успокоился. Было уже поздно, солнце почти встало в зенит. Ским отыскал бабушку и расспросил ее о матери. Ту все еще разыскивали, но дом уже подыскали. Весь второй этаж был в распоряжении семьи, а первый было решено отдать в аренду какому-то ремесленнику по имени Понт под лавку и мастерскую. Таким образом семья могла получать деньги, ничем особо не занимаясь. Но юноше все равно нужна была работа, и по этому он как можно скорее направился в трактир. Нужно было отработать избавление от розыска любой ценой.
Иоганн сидел там же, ожидая своего нового работника. При виде такового он встал и обрадовано всплеснул руками.
- Ну надо же! Не ожидал тебя так скоро.
- Меня не должны поймать. Я соглашаюсь на требования, отныне мои клинки за определенную плату служат вам и вашему делу.
- Необходимо будет подписать наемнический контракт. А плакаты… Я уже распорядился. Кого надо мы подкупили, а кого-то даже напугали. Да, не изумляйся, под моим началом около полусотни бойцов, причем примерно половина из них служила в армии. Придется отрабатывать долг. Но учти: повторно спасать я тебя от стражи не намерен. И вообще, ты должен работать только на меня.
Ским кивнул. Иоганн придвинул приготовленный заранее контракт, и юноша где надо поставил простой крестик, особо не вчитываясь в текст. Наниматель довольно потер руки.
- Работа по большей части непыльная, а доход стабильный. Кое-где могут потребоваться твои навыки воина, но не в ближайшем будущем. Знаешь что, отправляйся в северную часть города. На складах есть мой человек, так что пока поработаешь грузчиком, пока стражники полностью не забудут про некоего Скима. Лучше перебдеть, чем недобдеть, не так ли?
- Истинно так, - ответил парень. Выслушав указания, он поблагодарил Гребера и, выйдя из трактира, отправился на север, на склады. Наверняка придется долго грузить кирпичи и каменные боки, зарабатывая совсем немного, но стоило доказать Иоганну, что Ским не размазня, справился с любой работой. Юноша прошелся по улочкам Зоммерштадта и наконец нашел искомого человека, который выслушал и все понял. Сразу же было выдано задание загрузить телегу мраморными блоками по двадцать фунтов весом каждый. После удачно пройденной проверки было велено с утра до вечера находиться тут, под рукой. В воскресение*, последний день седмицы, можно было весь день отдыхать. За каждую загруженную телегу или другую работу полагалось вознаграждение, обычно два-три талера. Жить было можно.
Воскресение* - здесь автор утрирует.
Вечером Ским опять вернулся в ратушу. Бабушка София радостно объявила, что мать нашлась. Помня, в каких отношениях они расстались, парень очень осторожно готовился к встрече. Но его ждала еще одна новость: маленький братик Роберт умер, не перенеся пути. Да и сама мама была донельзя истощена. Пару дней ей даже пришлось обходиться почти совсем без еды. Узнав о том, что в Зоммерштадте ее наконец-то ждет спокойная жизнь, она заплакала. Под ночь Ским, Ламбия, Эльта и бабушка София и ремесленник-арендатор Понт перебрались в дом. Устроили невеселое новоселье, а на следующий день жилище уже полностью было готово принять своих хозяев.
Мать разговаривала отрешенно: она ушла в свое горе и, видимо, винила во всем своего сына. Но, тем не менее, они снова были одной семьей. Началась новая жизнь: не крестьянская, нищая, а новая, городская. Что же до смерти Роберта, то на малыша парню было абсолютно наплевать. Он мог только радоваться, что все завершилось так, как завершилось. Вместо траура по погибшему ребенку он сдружился с толковым мужиком Понтом. Ремесленник производил гончарные изделия: горшки, тарелки, другую посуду. Целыми днями он скрывался в своей каморке, а затем в лавке распродавал товар. Благодаря ему Ламбия получала сорок талеров в неделю, а это была вполне приличная сумма. Ским же за это время зарабатывал десять-двадцать монет, но это его не огорчало. На второй этаж, прямо в прихожую, а затем и в отдельные комнаты шла лестница. Это не мешало Понту работать, так как он, получается, жил внизу отдельно от соседей.
Еженедельно на юг шли караваны с камнем, поэтому перебоев с жалованием не было. Юноша все ждал известий от Иоганна, когда же его наконец припишут к более серьезной работе. Но пока ничего не приходило, и оставалось лишь пожимать плечами да продолжать гнуть спину.
Эльта же целыми днями запиралась и сидела в своей комнате на втором этаже. Она уже свыклась с мыслью, что никто ее прямо сейчас бесчестить или убивать не будет, и поэтому немного успокоилась и приободрилась. Со Скимом она не разговаривала, и только через месяц отошедшая от траура по второму сыну Ламбия сумела втянуть ее в разговор. Памятуя об угрозах своего пленителя, баронесса ничего не рассказывала о своем прошлом. Пока юноша целыми днями пропадал на складах, приходя домой только ради сна, мать сделалась для девушки настоящей подругой. Они даже выбрались один раз в город за новой одеждой.
А через два месяца после найма Иоганном Скима наконец позвал сирота для разговора с нанимателем. Похоже, Греберу наконец понадобился клинок своего солдата.
***
Разговор вышел короткий. Иоганн решил проверить верность Скима. Из Зоммерштадта на юг скоро должен был выехать гонец с каким-то важным письмом. Гонца было приказано убить, а тело надежно спрятать. Письмо – принести в доказательство. При удачном исходе Скиму должны были выдать двадцать талеров. Вот в какую сумму была оценена жизнь человека. Уходя, парень почувствовал, что за ним двигался кто-то еще. Возможно, это просто Гребер послал человека следить за выполнением задания.
Гонец выезжал после обеда. Юноша вышел за город. В трех милях по дороге к югу он нашел укромное место для засады. Неведомый преследователь не слишком умело повсюду следовал за ним.
Свон хорошо научил своего подопечного метать ножи и другое оружие, иногда совсем даже не предназначенное для метания. Широкий трофейный нож был как раз из таких. Пришлось подождать часа три, прежде чем на дороге появился гонец. Ошибки быть не могло. Юноша особо не таился, и поэтому ему оставалось только встать с обочины, взять оружие за кончик лезвия и послать его в незащищенную голову торопящегося всадника.
Молодой посланник откинулся на спину, взмахнув руками. Через несколько секунд он уже выпал из седла и неподвижно развалился на дороге. Ским остановил лошадь, взвалил тело на седло, освободил нож и быстро скрылся в придорожных зарослях. Отойдя довольно далеко от дороги, Ским обшарил переметные сумы на лошади, письменную торбу. Посланий было много, поэтому пришлось забрать все.
Труп последовал в овраг, а лошадь юноша вывел на дорогу и как следует наподдал ей по крупу. Тело было прикопано, а могила посыпана опавшими листьями, соломой и дерном. Дело сделано. Уходя, Ским заметил, что неизвестный наблюдатель скользнул в тот самый овраг.
***
Иоганн поблагодарил юношу и разрешил ему пока не работать на складах. Но посоветовал хоть иногда там появляться, чтобы стражники ничего не заподозрили. У юноши уже скопилось достаточное количество денег, но он совсем не знал, на что их потратить. Все-таки в душе он был обычным человеком, пусть с очерствевшей душой, пусть умеющим убивать. И более того, он был еще очень юн.
Вечером того же дня Ским сидел в своем доме за столом, в свете единственной свечи размышляя о своем недавнем поступке. Ему казалось, что убивать – плохо, хотя последнее время он убеждался в пользе этого действия. Ему не хотелось лишать жизни хороших людей, но сейчас ни в чем не повинный гонец присоединился к стражнику и неизвестному в сером костюме, убитому еще тогда, в замке Колстинг.
Но кто же все-таки был тот письмоносец? Неужели он угнетал других, грабил, бесчинствовал? Ским решил поговорить с Иоганном и сказать ему, что не собирается нападать на невинных, тем более безоружных. Он тяжело вздохнул, и тут ему на плечо легла чья-то ладонь.
Рядом с ним стояла Эльта в домашнем платье с неглубоким вырезом. Она смотрела в лицо юноше, желая отгадать, о чем он думает. Тот повернул голову и удивленно уставился на девушку. Уже больше месяца он с ней не разговаривал, и поэтому Эльта стала для него чем-то самим собой разумеющимся. Но сейчас она, видимо, сама решила пойти парню на встречу.
- О чем ты сейчас думаешь? – спросила она, усаживаясь рядом.
- Тебе не понять. Я простой человек и, так же, как и многие другие, совершаю много плохих поступков. И когда-нибудь мне за них придется ответить. Например, на виселице…
- Я пришла попросить прощения. Ведь это мОй отец сделал тебя таким. Но ты знал об этом, и, несмотря ни на что, спас меня тогда. Ты поступил как должен был. Я думаю, нужно позабыть вражду между нами, ведь грехи наших отцов искупили друг друга.
- Значит, мир? – Ским поднял взгляд и вперил его в голубые глаза баронессы.
- Мир. Все-таки, я не раба, хоть живу в твоем доме. И не слуга, потому что у бедняков нет слуг. Теперь я узнала, что значит быть не аристократкой, а обычной горожанкой, каких полно.
- Где мама? Уже спит?
- Причем давно. Время уже позднее.
- Завтра мне предстоит сложный разговор с одним человеком. Мне нужно выспаться, так тчо… Я рад, что мы теперь друзья.
С этими словами юноша поднялся, приобнял Эльту и дотронулся пальцами до ее лба. Семнадцатилетняя девушка задрожала, но не противилась. Усилием воли парень отстранился и побрел к себе в комнату, спать.
***
- Я больше не собираюсь работать втемную, Гребер! Я даже не знал, что это был за гонец и ради что я его убил. Можешь не сомневаться в моих способностях и верности, я выполню любое поручение. Но пусть это будет не погрузка телег или покушение на курьера. И еще: я хочу знать твою конечную цель. Ты, Иоганн, неплохо укрепился в Зоммерштадте, но зачем? Я жду объяснений.
Гребер сидел за столом в своем трактире и слушал Скима. Когда тот высказался, он расправил плечи и сказал:
- Хорошо, впредь я буду объяснять тебе, что и зачем ты делаешь, как несмышленому ребенку. Я сделал для тебя достаточно, чтобы ты был ко мне хотя бы вежлив, иначе сидел бы сейчас в темнице, ожидая казни. Ским, мы тут не в игрушки играем. Я плачу тебе деньги, ты делаешь работу, ведь ты наемник. Мы же заключили договор, не так ли?
- Все так. Но мне неприятно ощущать себя пешкой. Ты как-то говорил, что вы революционеры. Что это значит?
- Революция – это смена власти. Когда народу нужен новый правитель, который поможет обиженным. Если крестьяне недовольны своим синьором, они устраивают бунт, ожидая послабления налогов или других мелочей. Я же хочу поменять синьора. Пусть будет такой, который нравится жителям Зоммерштадта и батракам из окрестных деревень. Пока что я в самом начале пути, но, чтобы захватить власть и отстоять независимость от короля, мне нужна армия, которой у меня нет. Ты же – часть моего будущего войска.
- Разве нынешний граф как-то обижает горожан? – удивился Ским.
- Ха, ты, я вижу, еще недостаточно хорошо знаешь местную жизнь. С утра люди встают, чтобы идти работать в гильдию и цехи. Их руководство отбирает почти все деньги наравне с ростовщиками, а ростовщики платят прямиком графу, чтобы тот им не мешал. Если человек не в гильдии, не крестьянин и не слуга, он шахтер. Весь день шахтеры работают за гроши. Пыль оседает у них в легких, вызывая кровавый кашель и медленную смерть. Людвиг фон Зоммерштадт берет слишком высокий налог на дома, из-за которого местным приходится вкалывать с утра до ночи и влезать в долги. Даже стража иногда мародерствует в домах, а недовольных сажают в тюрьму, откуда лишь один путь – на виселицу. Не думаю, что горожане будут защищать такого графа, когда я решу действовать.
- И ты сам хочешь стать графом? – догадался Ским. – Но кто гарантирует, что ты будешь лучше? Что народ будет доволен тобой? И так ли все ужасно, как ты говоришь?
- Я вместо неблагородного главы города введу совет старейшин. Они будут говорить мне от лица остальных, выражать их требования и прочее. Впрочем, это уже политики. Разве по внешнему виду Зоммерштадта непонятно, что город объят коррупцией, мародерством, нищенством и беднотой? Если хочешь, мы сейчас же можем взять небольшую охрану и прокатиться на лошадях, посмотреть на местный быт поближе.
- Согласен.
- Они вышли из-за стола, затем Иоганн подозвал двух своих приближенных: Стефа и Йоханса. Вчетвером они оседлали лошадей и отправились в путешествие по улицам, в ходе которого Ским окончательно убедился в правоте действий революционера, сложив познавательные рассказы Гребера про здешнюю бедноту и свои наблюдения. Юноша согласился сотрудничать дальше.