-Почему я лежу здесь, на горячем песке и под пламенным, красным солнцем? Видимо, Агрона так пожелала…
Я был сыном старого воина, служившего лорду Рейнарду, что заправляет на тихой равнине. Отец погиб в бою, с честью и гордостью. После его смерти Лорд Рейнард взял меня под свое крыло. Матери и брату он оставил пять голов скота и две тысячи динаров, он очень ценил моего отца.
Леди Мирцелла не родила Рейнарду сына, поэтому он считал им меня - хотел сделать из меня знатного дворянина, потому и решил, что будет хорошо, если мы с Селисой поженимся. Я подружился с Танфином, он был сыном нашего придворного охотника, отец его души не чаял в сыне, мать его умерла, когда по замку прошлась волна чумы, унесшая сотни жизней. Танфин был пажом при дворе Рейнарда, отец долго уговаривал лорда, что бы тот принял маленького и болезненного мальчика, тот, в конце концов, согласился. Меня и Танфина обучали конной езде, стрельбе, владению щитом и мастерству одноручного меча, ему хорошо давалась езда и стрельба, при том что он был худ, руки его крепко держали лук, а ноги были больше привычны к седлу, чем к ходьбе. Моим же любимым оружием был клинок, я владел им отлично и целыми днями упражнялся во дворе, то используя щит, то орудуя одним клинком. Лорд хотел сделать из меня настоящего дворянина и потому назначил меня оруженосцем к одному из его рыцарей. Старый сир Освин… он всегда был ко мне добр, а к тому же занимал значимое место при дворе. Рыцарь этот был крепок, спина его была прямой словно лезвие меча, из под бровей глядели два суровых глаза, которые уже сами по себе внушали страх. Он учил меня быть твердым, целые дни мы убивали на изучение рыцарских обетов, законов и, конечно же, он учил меня биться на мечах. После похода на замок Лугтуш, где я впервые обагрил свой меч, и впервые же хорошенько получил по голове камнем, летящим со стены, меня посвятили в рыцари. Сир Освин сам крестил мой меч и опоясывал меня - я нетвердо стоял на ногах, весь в поту, посреди главного зала с еще десятком подобных мне парней. Лорд Рейнард смотрел на меня своим бледным взглядом, а потом по его лицу расползлась приятная улыбка, он был горд за меня, я тоже был горд.
Дочь Рейнарда – Селиса, была хороша собой, румянное лицо, золотые длинные волосы и сверкающие зеленые глаза. Лорд сам окрестил нас брачным венцом, в зале тогда стояло много народу, Танфин смотрел на меня подбадривающе. Когда у нас родился сын, мы назвали его Освином, в честь старого доброго рыцаря, что был моим наставником и был одинок, оттого что следовал старым рыцарским законам, которые не позволяли ему иметь семью, по мне так раньше были глупые законы, сейчас же все дозволено. Я хотел отдать сына на его воспитание, но он умер раньше, чем мой сынок вырос. Я склонился тогда, помню, над его мертвым телом и поцеловал своими высохшими губами его морщинистый лоб. Я сидел у могилы еще долго, вспоминая свое обучение, битвы, потом и слезы старого рыцаря, который прожил более чем честолюбивую жизнь, достойную, но не оставил после себя ничего, кроме длинного клинка и имени - Освин Железный Кулак, хорошее имя.
В один пасмурный день глашатай короля объявил поход. Страна, называемая Кальрадией, была, по рассказам нескольких путешественников, пустынной и труднопроходимой, каждый в отряде задавался вопросом: «Зачем нам идти в пустоши, которые не сулят нам ничего, кроме жары, песка и каждодневной усталости»
Когда лорд Рейнард - старый, но сильный и мужественный мужчина, был готов повести флот в путь, я проявил уважение и сочувствие и предложил возглавить войска. Это мое предложение слегка смутило лорда, но он все-таки согласился, ведь теперь, когда он вырастил себе хорошего зятя и дочь, он просто обязан был приняться и за внуков. Перед отплытием я попрощался с Рейнардом, Селисой, Освином которому было девять лет, восьмилетним Мартином, у которого были кудрявые волосы и с маленькой дочкой, Клеменс, ей было всего три года.
Мы плыли две недели и четыре дня. Во флоте было пять кораблей, каждый забит отребьем из таверен - наемниками. Люди лорда, в своем малом количестве, были самыми верными среди этого сброда. Так же со мной был Танфин и его конь - Камушек. Он никогда не расставался с хозяином и… очень любил яблоки, поэтому Танфин захватил с собой целую корзину, набитую этими фруктами. Мои люди были не в восторге от плавания, но они терпели, ведь они получали плату и кормежку, некоторые и вовсе знали только такую жизнь, боевую, так что мало кто жаловался.
Мы заметили сушу и, рассматривая карты, наш навигатор постановил, что мы приплыли, это и была Кальрадия. Мы проплыли целый день, но, так и не найдя порта, мы причалили к пустынному обрывистому берегу, дно тут резко уходило вниз и каждый корабль смог причалить, в противном случае пришлось бы отправляться на лодках.
Стояла невыносимая жара, некоторые наемники ходили в похудившихся сапогах и спалили свои ступни. Их я оставил стеречь корабли, я не доверял им, потому оставил Танфина и еще четырех людей лорда стеречь корабли вместе с ними.
Во главе экспедиционного отряда из сорока четырех человек я взял курс на север. Мы долго шли по горячему песку, изнуренные, опьяненные жаждой. Пыль летела прямо в глаза и песок наполнял сапоги, обувь некоторых воинов порвалась и пришлось перевязывать их ноги тряпьем их общего обоза, от этого было еще хуже. Мы думали, что эта жара бесконечна, но вдруг начало темнеть. По телу пронеслась дрожь и подул нежный, ласкающий ветерок. Мы не заметили, как наступила ночь, все устали и разбили лагерь. Ночь была не такая, как день. Днем была невыносимая жара, а ночью был лютый холод. У меня отмерзли конечности, и из ноздрей выходил пар. Хоть я и расстелил себе плотный спальный мешок, мне было холодно до ужаса, а другим каково было…
В следующую ночь подул сильный ветер, небо покрылось тучами, оно было таким темным, будто солнце никогда не одаривало нас своими лучами. Пошел дождь, он был настолько сильный, что ткань под ним провисала и протекала. Мы разбили лагерь, палатки сносило ветром, песок под ногами превратился в жижу, но мы держались как могли.
Утром, как ни странно, была жара. Вдалеке виднелась пыль. Огромная, приближающаяся. Я приказал солдатам приготовиться к битве. Люди в белых обмотках, что закрывали и рот, и нос, и уши, оставляя обнажёнными только глаза. Они были одеты в желтые туники, которые свисали до самых сапог, верхом на странном монстре с холмистой спиной. Они приближались к нам с востока. Их было примерно двадцать человек.
Один из моих лучников сделал предупредительный выстрел, что заставил их остановиться на приемлемой дистанции.
-Кто вы? – спросил я. Один из их пропустил платок, покрывавший всю голову, и обнажил рот. После недолгих раздумий он сказал:
-Мы люди султана Хакима, истинный народ Кальрадии - отважные сарраниды! А вы свадийское отребье, что тут делаете?
-Кто? Какой народ? Какой свадийское? – переспросил наемник. Эти люди верхом на странных монстрах рассмеялись и поскакали на нас, обнажив сабли.
Я занял оборонительную стойку. Копейщики построились фалангой. Лучники стали в ряд за ними и пустили стрелы в небо. Враги приближались все ближе и вот-вот столкнулись бы с копьями. Когда они уже были в метре от страшных острых пик, стрелы сшибли их с монстров, пробив где их череп, где череп их животного. Их оставалось где-то тринадцать, но уверенности хоть отбавляй. Их животные налетели на копья и повалились на землю. Другие сарраниды на монстрах обошли сзади копейщиков и перерезали их со спины. Я побежал на них, а за мной другие воины. Я сбил с монстра пустынника и пробил его насквозь мечом. Сзади меня кто-то сильно ударил дубинкой, и я повалился на землю. В глазах потускнело и завертелось. На горизонте я увидел еще одно облако пыли, на этот раз ее было еще больше и она поднималась еще выше. Глаза мои закрылись, я слышал только стоны и крики…

-Этан! Этан! очнись!
Я слышал чьи-то крики, кто-то звал меня. Но я так и не подал голос.
Спустя некоторое время я оказался в мягкой постели, уютно, тепло. И желание спать у меня не уходило, я чувствовал нежное прикосновение руки и что-то мокрое на лбу, но был настолько слаб, что не удержался соблазна постели и заснул.
-Он лежит уже девять дней.
-Я понимаю.
-Возможно, он уже не проснется…
Меня что-то дернуло за сердце, и я приоткрыл рот.
-Э-э-у, я-я…
-Он жив!
-Этан! Как же ты меня напугал, рыцарь-дурак! Тебя ведь не возьмет какая-то лихорадка, да ве…
Я был слишком слаб, и просто улыбнулся и заснул.
На следующий день я чувствовал себя лучше. Со мной сидел Танфин.
-Что случилось с отрядом?
-Оставшиеся наемники разбежались кто куда, остальные были убиты. Несколько солдат лорда Рейнарда были живы, но скончались от потери крови. Остались только Одфрин и Гаральд.
-Где они? И где мы?
-Мы сейчас в городе Барейе. Одфрин сейчас на рынке, а Гаральд в лазарете.
-Что с кораблями?
-Два корабля уничтожено штормом, один был подожжен мятежниками, и на двух оставшихся уплыли наемники, когда я собрал отряд из шести человек и пошел за тобой. Я думал, вы погибли при шторме, но потом заметил раны, явно не от ливня.
-Да, на нас напали сарраниды.
-Сарраниды? Но ведь сейчас нам дали еду и кров как раз таки они!
-Ч-что?
-Да, мы тащили вас ото всех сил и заметили башни, к нам подъехали двое всадников на верблюдах и представились сарранидами, провели нас в город. Если бы не они, на следующий день пошел бы шторм и от нас ничего бы не осталось!
-Погоди, верблюды? Это такие животные со спиной, похожей на холмы?
-Именно.
Голова закружилась и глаза потемнели. Я хотел прилечь, но заболела поясница.
- Друг, не поможешь мне лечь?
Танфан уложил меня и накрыл одеялом. Закрыл дверь и заговорил с какой-то девушкой.
Я долго лежал и раздумывал.